Он вынужден был запросить Москву. В ответ на запрос пришло краткое письмо президента Академии наук:
«Уважаемый Николай Львович!
По-видимому, отважному экипажу «Октябрида», возглавляемому Вами, придется без промедления заняться предварительным обследованием этого нетипического явления. Замеченные на Тихом океане в области Арктики пожары настойчиво требуют объяснения. К сожалению, у нас под рукой пока никакого обоснованного научного объяснения этих пожаров не имеется. Известно лишь то, что эти загадочные огненные вспышки наблюдались на магистрали круговорота Куро-Сиво.
Прошу вас не медлить с отправлением, чтоб идти по свежим следам огневых вспышек.
Примите выражения глубокого к Вам уважения…»
По этому поводу в кабинете Аспинедова собрались на экстренное совещание Абэк Аденц, океанограф Шалва Бухникадзе, геолог профессор Мирзафар Халилов, руководитель отдела эксплуатации атомной энергии академик Петр Миронович Резцов, полярник профессор Карп Карпович Фролов, академик Павло Ушаков, Вера Павловна Солнцева, Елена Аспинедова и их коллеги…..
На столе лежал ворох сообщений советских, демократических и зарубежных телеграфных агентств. Из Нью-Йорка сообщали:
«Нью-Йорк, 10 августа. Специальный корреспондент агентства «Ассошиэйтед пресс», на основании полученной от морского ведомства США информации, сообщает, что у берегов Северной Америки замечены странные и не поддающиеся никакому объяснению явления. Начиная с 160-й параллели северной широты и вплоть до 90-й параллели, на поверхности океана замечено появление многочисленных очагов огня. Метеорологические станции на острове Гренландия сообщают, что подобные же явления замечены и в Баффиновом заливе».
Болгарское телеграфное агентство сообщало:
«У берегов Южной Африки в открытом океане, в непосредственной близости от направляющегося в Индию теплохода «Народная Болгария», ночью вспыхнул внезапный пожар. Капитан теплохода следующим образом описывает это странное явление:
«Еще издали мы заметили, что небо над океаном отсвечивало багряным цветом. Вызванный этим зрелищем интерес заставил всех покинуть каюты и высыпать на палубу. Через час мы подошли к арене этого поистине устрашающего явления. В воздухе носился отвратительный запах гари, во рту ощущался вкус горечи. Какой-то сырой беловатый туман стлался навстречу нам. За полосой этого тумана, вырываясь из воды, горели зеленоватые и синеватые языки пламени, пересекая путь, который нам предстояло пройти. Маслянистый туман незаметно оседал на теплоход, покрывая копотью наши лица и одежду. Недостаток воздуха затруднял дыхание. Все непрестанно чихали и кашляли, с ощущением отвратительного привкуса в горле и на языке. Мы связались по радио со всеми ближайшими пароходами и портами. Отовсюду нам ответили, что ни с одним из судов пока несчастья не произошло. Никто не мог дать объяснения этих пожаров. Теплоход замедлил ход. Когда нам пахнуло в лицо палящим жаром, и флаг «Народной Болгарии» запылал на флагштоке, - паника на корабле усилилась. Я был принужден обстоятельствами отказаться от продолжения пути. Флаг горел, словно свеча, и, надо признаться, это меня очень удивило. Почему не произошло того же самого на палубе, почему не вспыхнула одежда переполошившихся пассажиров? Внимательно осмотревшись, я заметил, что небо над нами отсвечивает красным цветом, и отблески его уже ложатся на верхнюю палубу. Я тотчас же отдал распоряжение переменить курс, и «Народная Болгария» была, таким образом, спасена от грозившего ей страшного бедствия».