Я заметила на стене выпуклое, полупрозрачное стекло, вроде иллюминатора. Унфильди нажал какую-то кнопку, и тотчас же стеклянные створки раздались, вдвинулись в щели справа и слева, и предо мною открылась ниша с водопроводным краном.
Унфильди наполнил фляжку, передал мне, а после и сам отпил из нее несколько глотков.
Вновь сдвинув створки ниши водопроводного крана, мы продолжали наш путь. Шли молча, долго, пока Унфильди не остановился в конце какого-то длинного коридора:
- Вот, синьора, один из выходов. Мы дошли, - сказал он и тут же снял с плеч свой рюкзак.
- А вот и все мое хозяйство - несколько книг и тетрадей с записями. Больше у меня нет ничего на свете… Возьмите их на память обо мне, синьора, и если мои записки покажутся вам бессмысленными, выбросьте в море!
Я не успела ничего ответить, потому что в это время он нажал небольшую электрическую кнопку на стене, и тяжелая толстая дверь начала медленно подниматься вверх. Я увидела залитое светом центральное шоссе, по которому так недавно сбегала вниз с Джеком Веллингтоном…
- Счастливого вам пути, синьора. Обо мне - ни слова, прошу вас!
- Унфильди, я не выйду отсюда без вас! - решительно заявила я.
- Прощайте, синьора! Желаю вам счастья! - проговорил он, не слушая меня и, оставив мне свой рюкзак, не оглядываясь, зашагал обратно.
Несчастный шел на смерть. Во что бы то ни стало надо было спасти его. Еще мгновение - и я потеряла бы его навсегда. В эту минуту он был мне самым близким человеком на свете. Я готова была ценой собственной жизни спасти его.
Я бегом догнала его и проговорила сквозь слезы:
- Я тоже хочу умереть с вами! Не могу я без вас… не могу! Решайте сами, Унфильди: от вас зависит - жить ли нам обоим, или умереть!..
Тут у меня закружилась голова, и я почувствовали, что падаю. Кто-то подхватил меня. И больше я ничего не помню. Вероятно, я упала в обморок…»
* * *
Так закончила свой рассказ Беата, после того, как ее привели в чувство.
Вокруг ее кровати сидели Резцов, Дерягин, Абэк, Елена, Солнцева и профессор Беленчак.
- Ну, тут, кажется все ясно, не так ли, Илья Григорьевич? - обратился к Дерягину Резцов, вставая с места.
Поднялся на ноги и Дерягин.
Беата умоляюще взглянула на него.
- Прошу вас - верьте ему! Я ручаюсь за него. Он - честный человек.
- Сейчас важнее всего - ваше здоровье. Поправляйтесь, товарищ Черулини, поправляйтесь скорее, - приветливо сказал Резцов, направляясь к двери.
Дерягин, Абэк и Резцов зашли в кабинет Беленчака. Женщины остались одни.
- Не надо так волноваться, Беата, - ласково произнесла Елена, вытирая своим платком ее глаза.