– То есть там селятся золотари?
– Это мы так думали, – вздохнул Яков Николаевич. – У себя под носом проглядели. Управа пять лет назад отвела огромный участок земли за городской чертой для лиц, что занимаются золотарным промыслом. Разрешили им построить на этом отводе помещения для себя и своих рабочих. Народ трудное слово «ассенизация» выговорить не мог, и всю местность окрестили Говняровкой. Мы так и думали: говночисты живут… А что вышло на итог?
– Что?
– Они построили. Только не то, что надо.
– Вышел еще один жилой квартал? – предположил Лыков. – Все, кроме ассенизации?
– Именно. Мы сейчас запросили бумаги из Первого участка. Многие из тех, кто получил разрешение, возвели доходные дома да постоялые дворы. Незаконно, конечно. Просто сдают квартиры частным лицам. Вот протоколы помощника пристава по санитарной части. Двадцать шесть фактов нарушений!
Англиченков добавил:
– Получился еще один большой притон. Полиция проверок по письменной части не делала, поскольку считала, что селятся одни хозяева ассенизационных обозов. Ну, три-пять рабочих при них… И вдруг двадцать шесть незарегистрированных постоялых дворов! Кто там живет? Что за люди? При полицейской проверке они просто переходят из дома в дом, а потом возвращаются.
– Надо сделать облаву, – заявил коллежский советник.
– Да вы гляньте на план, Алексей Николаевич, – в сердцах сказал Блажков. – Это же открытое место, ростовская выгонная земля. Иди в любую сторону. Чтобы оцепить ее целиком, понадобится пехотный полк. Где я его возьму?
– И вы лишь сейчас узнали, что у вас под носом вырос новый уголовный квартал?
– Увы, ваше высокоблагородие, – перешел на официальный тон коллежский регистратор. – Можете так и указать в докладе: Блажков просмотрел. Сил не хватает на старые язвы, а тут новые уродились!
Он схватил бумаги и швырнул их на пол:
– Тьфу!
Все трое сидели нахмурившись. Лыкову было неловко за коллег. Действительно, Ростов не Петербург и не Варшава, такие вещи надо замечать. А тут почти три десятка новых притонов как снег на голову…
– Ладно, продолжим, – заговорил Англиченков. – Я начал про нашего осведа. Гришка сообщил, что его привезли именно в Говняровку. Вот там он и предстал пред очи Среднего Царя. Аудиенция длилась десять минут. Прохор Иваныч интересовался, как парню удалось бежать. Видно, подозрения остаются.
– А вы наказали конвоиров? – забеспокоился Лыков.
– Конечно. Вышло в приказе по полиции: три дня ареста обоим городовым. Они будто бы были пьяны, когда вели Чумаченко в тюрьму. У одного именины в тот день были, вот и налили по лампадке. Обычное дело, увы – не в первый раз.