– Спасибо вам, – с чувством сказал пожилой мужчина и неловко сунул монаху несколько грошей. – А когда мы можем ее забрать?
– Слово за нашими экспертами.
– Что вы думаете, коллега? – преувеличенно-вежливо поинтересовался пра Михарь.
– Думаю, – я последний раз окинул взглядом тело, провел ладонью по ее животу, силясь сквозь одежду угадать, нет ли тут каких-то ран. – Думаю, что смерть наступила дней десять назад. То есть, примерно за сутки или двое до того, как ее нашли. Она была в этой одежде?
– Да, – монах от возмущения расправил плечи и вроде как стал выше ростом. – Мы никогда не берем себе ничего из добра покойников.
– Понятно. А где этот Кузнечный переулок? Далеко от Вороньего?
– Да рядышком.
Требуя пояснений, присел на корточки, на камнях ножом выскреб план города – многоножку с разноразмерными лапами. Ткнул в одну из них ножом – мол, вот тут Вороний переулок. А Кузнечный…
До него оказалось рукой подать, и в голове начали появляться кое-какие идеи.
– Она лежала или…
– Лежала. Лицом вниз, как будто пыталась ползти.
– Вы, когда готовили тело к погребению, не видели на нем каких-то свежих ран?
– Нет.
– Вы уже пришли к какому-то выводу, брат? – мягко поинтересовался пра Михарь. – Можете назвать причину смерти?
– Яд.
– Уверены?
– Более, чем. На теле нет ран, но оно мертво. Значит, если исключить смерть от, например, страха или чрезмерной нагрузки…Тогда выходит, что причина смерти – внутри. Например, кто-то напоил Дорис Крама колдовским снадобьем, и некромантка почувствовала неладное только дома. Возможно, она из последних сил потащилась к людям, но, как часто бывает в таком состоянии, свернула не в ту сторону. И умерла, лишь немного не добравшись до спасения.
– Мою девочку можно было спасти? – воскликнула ее мать. – Но почему этого не сделали?
– Потому, сударыня, что Дорис Крама была лишь молодой специалист, – с постной миной заговорил пра Михарь. – Новички часто становятся жертвами гнусных выходок среди местного населения. Возможно, она не успела за два года сделать то, что некоторым иногда удается за две-три недели, – бросил взгляд в мою сторону, – и у нее тут не появилось ни друзей, ни… родни. Возможно, она не успела проявить себя на новой работе ничем интересным. Но она работала. Худо-бедно, но исполняла свой долг. И теперь, когда ее не стало, мы не хотим сбрасывать ее гибель со счетов. Убийца Дорис Крама обязательно предстанет перед судом!
В некоторых вопросах его пафосной речи у меня имелись здоровые сомнения, но спорить не хотелось. Предстояло самое неприятное – однако, кому – как! – нейтрализовать труп девушки для того, чтобы из нее не вылупился упырь. И было ясно, что, кроме меня, больше это сделать некому.