Прошло от силы минуты две, и антидвергусовский сканер стих.
— Все чисто! — констатировала женщина. — Можете снимать с него повязку.
— Рано, — усмехнулся Чен и снова дернул «поводьями». — Слазь! Пошли.
Похоже, мы двигались в обратном направлении и вскоре оказались на лестнице. Вместо двух пролетов спустились аж на четыре, прошли еще шагов двадцать, прежде чем китаец остановился.
— Ну что, мы почти на месте. Сейчас включу свет, уберу с этажа шумоизоляцию и снимем твою повязку.
Раздался грохот упавших цепей. От резкого звука сердце ушло в пятки, а затем…
— УА-А-А… — эхом отразилось от стен.
Я в ужасе попятился — протяжный стон десятка глоток отражался от стен. Где они? Кто они? Что это такое?! Черт! Чен, ты где?!
Запутался в кандалах и упал, больно приземлившись на задницу. Руками попытался сдернуть с глаз треклятую повязку! Черт! Не очень-то удобно это делать в цепях!
Фух! Получилось!
В глаза ударил яркий свет. Я увидел длинный, обшитый белым и синим пластиком коридор. Надо мной, улыбаясь до ушей, склонился Чен.
— Идем, чего расселся! — усмехнулся он.
Я поднялся на ноги, опасливо вертя головой. Никого, кроме нас двоих, не видно. Коридор чист. Кто же так стонет?
— Сейчас увидишь, — будто прочитав мои мысли, вредный азиат, поднял «поводья».
И я увидел. Буквально через несколько шагов. И первым моим желанием было материться долго и без остановки, а затем убежать далеко, забиться в угол в компании с бутылкой виски и пачкой сигарет. А может, и чего покрепче.
Половина стены справа представляла собой гигантское прозрачное стекло, за которым маялось несколько десятков людей. Вы видели фильмы про психиатрические лечебницы? Когда несчастные без тени разума в безумных глазах шатаются по длинным коридорам, мычат, могут часами втуплять в одну и ту же точку или по локоть засовывать в нос пальцы? Видели? Здесь все было в десятки раз страшнее. От их гудения волосы встали дыбом по всему телу. Вид девушки с оспинами на лице, упершейся лбом в стекло, но продолжающей размеренно шагать, надолго запечатлелся в моей памяти. Хотя не одна она пыталась таранить препятствия, двое и вовсе столкнулись, как бараны. И шагали… шагали… шагали…
Все шагали, будто пытались покинуть это место. Уйти куда подальше и больше никогда не возвращаться.
Переборов страх, я медленно приблизился к стеклу. Пристально уставился на несчастную. То, что я сначала принял за оспины, на самом деле оказалось трещинами, покрытыми запекшейся кровью. Оглядел остальных — у некоторых были раскурочены лица, руки, ноги — все доступные глазу участки кожи представляли собой кратеры от маленьких взрывов.