«А вот я еще явно не пришел в себя…» — раздраженно подумал он и резким движением содрал с себя то, что осталось от футболки, стянул брюки к лодыжкам. «Вот блин! — пронеслось в его голове, и гнев исчез. — Ботинки! Я не разулся. Это была наша первая близость, а я забыл снять ботинки. Что я за герой-любовник такой после этого?» В сторону полетел сначала один ботинок, а затем и второй. Гидеон осторожно поднялся, снова едва не упав, и высвободил ноги из джинсов. Отцепил оружие, в изобилии закрепленное на его теле. И только тогда, нагой, пристыженный из-за промаха с ботинками, последовал за Скарлет к источнику и сел возле нее. Над поверхностью воды клубился пар. Теплая вода приятно обняла его уставшее тело.
— Что ты делаешь? Тебя никто не звал, — возмутилась Скарлет и отодвинулась от Гидеона, насколько позволяли размеры крошечного источника.
Он с достоинством выдержал испепеляющий взгляд прекрасных глаз, которые опять стали черными.
— Между прочим, я мог доставить тебе гораздо меньше удовольствия, — проворчал он. — Где мое «проклятье»?
— Вот оно, — ухмыльнулась Скарлет и показала ему средний палец. — И да, я знаю, что ты мог доставить мне гораздо больше удовольствия. — Рука опустилась в воду, голова слегка наклонилась набок, взгляд сделался еще более испытующим. — Так почему же не доставил?
«Вопрос с подвохом, — понял Гидеон. — Примерно из той же серии, что и пресловутое «Я выгляжу толстой в этих брюках?», только гораздо хуже. Правильного ответа на него не существует. Если я скажу, что она не была готова, Скарлет отрежет: «Откуда тебе знать, к чему я готова, а к чему — нет. Ты меня вообще почти не знаешь». Я признаюсь, что очень хотел близости с ней. И тогда она засыплет меня остротами или расспросами о том, вспомнил ли я ее теперь. Самое время сменить тему…»
— Может, отодвинешься дальше? — предложил он и поманил ее пальцем.
Упрямо мотнув головой, Скарлет отозвалась:
— Я бы рада, да берег мешает.
У Гидеона дернулся глаз. «Черт возьми! — в очередной раз выругался он про себя. — Если она не придвинется, я не смогу ее обнять». А ему этого нестерпимо хотелось.
— Ты меня не поняла, Скар.
— Слушай, — с нажимом проговорила она. Камни на кулоне, висевшем у нее на груди, мерцали и переливались в серебристом лунном свете, пробивавшемся через густые кроны деревьев у них над головой. — Что случилось, то случилось. Мы не можем этого изменить. Но давай сделаем все, чтобы это было в первый и последний раз.
Гидеон уставился на нее с открытым ртом, не в силах произнести ни слова. «В первый и последний? — мысленно возмутился он. — Как? Почему?»