Аман кивнул, давая Аэрону понять, что имел в виду именно это.
— Ну, тогда продолжай, — сказал Аэрон.
«Останьтесь, пожалуйста», — беззвучно попросил Аман. У Оливии не было ни тайн, ни грехов, и это вызывало у него восхищение. Она была самым открытым, невинным и честным разумным существом из всех, которых он когда-либо видел. А что касается Аэрона… Аман и так уже знал все его секреты. Его демон не мог выяснить ничего нового об Аэроне, поэтому в его присутствии даже не выходил из спячки.
Однако с их мыслями все обстояло совершенно иначе. Аман ничего не мог с собой поделать и был вынужден слушать все, что приходило им в голову. Для него их мысли звучали так же, как если бы они произносили их вслух. Вот сейчас Аэрон подумал: «Как бы мне убраться отсюда, не обидев его?», а Оливия размышляла: «Каким печальным кажется Аман… Я должна поднять ему настроение».
— Мы с удовольствием побудем с тобой, — сказала Оливия, взяв Аэрона за руку.
Бывший одержимый демоном Ярости кинул на нее сердитый взгляд. По выражению его лица было очевидно, что он предпочел бы провести несколько ближайших часов, избавившись от одежды и кувыркаясь с Оливией в постели, а не разговаривая с Аманом.
Воин постарался спрятать улыбку. Больше, чем проводить время в одиночестве, ему нравилось дразнить друзей. Аман был очень сдержанным, поэтому делать что-то подобное удавалось ему нечасто, и он прибегал ко всем средствам, имевшимся в его распоряжении.
«Спасибо. Я с удовольствием проведу время с вами», — знаками передал он.
— Тогда мы побудем с тобой столько, сколько ты нам позволишь, — радостно ответила Оливия.
Выражение лица Аэрона стало еще более недовольным, и Аман едва не рассмеялся. Оливия уперлась крыльями в обнаженную спину своего мужчины, решившего обойтись без рубашки, подвела его к шезлонгу Амана и слегка подтолкнула. Тяжело вздохнув, он уселся рядом с другом, звеня при этом многочисленными пистолетами и кинжалами, которыми был увешан. Некогда все тело Аэрона было покрыто татуировками, причем довольно мрачными — изображавшими смерть и насилие и напоминавшими ему о том, что он сделал, или о том, что может сделать, если забудет об осторожности. Но не так давно Аэрон погиб и чудесным образом воскрес. И на его новом теле не было татуировок. По крайней мере, некоторое время. Теперь он снова стал украшать себя, но на сей раз картинки были веселыми. Под его сердцем красовалась надпись с именем Оливии, а на запястье было вытатуировано ее лицо, причем мастеру удалось сделать точный и подробный портрет женщины. Спину Аэрона украшало изображение черных крыльев — напоминание о его собственных, которых он лишился во время перерождения.