— Почему ты так расстроен? — Пальцы Гвен крепче сжали его руку. — Почему я не могла с ними поговорить? Я не понимаю, что происходит.
Сабин гордился ею. Она осознавала опасность, которую он сейчас представлял, но не пыталась сбежать и, казалось, совсем не боялась утратить контроль над своей гарпией.
— Я не расстроен.
«Я в ярости!»
— Это у тебя привычка такая — угрожать смертью людям, которые тебя ничем не обидели?
Сабин не ответил ей, занятый своими размышлениями. Один навязчивый вопрос вертелся у него в голове и не желал ее покидать.
— Он прикасался к тебе? — Сабин говорил резко и отрывисто.
Он смог заставить себя уйти из комнаты, не вступив в схватку с Уильямом, только потому, что думал, будто тот лишь словами пытался завоевать расположение Гвен. Если же между ними было что-то большее, он вернется и превратит наглого ублюдка в фарш, а потом скормит диким животным, рышущим на холмах.
— Нет. Он не прикасался ко мне. Ты делаешь мне больно, твои ногти впиваются мне в руку.
Сабин сразу ослабил хватку, втянув когти. Они завернули за угол, и он прибавил шагу. Он почувствовал вдруг жгучую, настоятельную потребность, затопившую его, как разлившаяся река.
— Он тебя напугал? — проворчал он.
— И снова нет. И даже если бы и так, я… я справилась бы с ним.
На его губах впервые за этот вечер появилась едва заметная улыбка. Если бы это было правдой. Когда она была всего лишь Гвен, а ее гарпия мирно дремала, девушка была самым послушным созданием из всех, кого он встречал. Это было очень мило. Его жизнь была сплетена из смерти и лжи, силы и жес токости, а она воплощала в себе искренность и добро.
— И что бы ты сделала? — Он не хотел дразнить ее, ему хотелось лишь, чтобы она признала — ей нужен защитник.
Сабин. Здесь, в этом доме, за его стенами ей нужен был он. В тот день, когда она научится контролировать свою гарпию, все переменится. И он был рад этому. Да, рад.
Раздраженно фыркнув, Гвен попыталась высвободить руку, но он крепко держал ее, не желая прерывать физический контакт.
— Знаешь, я не такая уж неудачница.
— Мне все равно, даже если ты такая же сильная, какой когда-то была Пандора. Ты вызываешь желание, а некоторые мужчины считают себя неотразимыми. Я не хочу, чтобы ты с ними связывалась. Никогда.
— Ты считаешь меня… желанной?
Разве она не услышала его предупреждения? Держаться подальше от воинов и от всех остальных мужчин заодно?
— Ладно, пустяки, — пробормотала Гвен, его колебания явно смутили ее. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, о твоем доме. Да. Замечательно. Твой дом очень мил.