– Зачем ты пришёл в мой дом? – бросил некромант. – Чтобы обокрасть? Забрать всё, что не пригодится мертвецам?
В его тоне таилась издёвка, которая не сулила мне ничего хорошего. От этого человека – пусть и мёртвого – исходила такая мощь, что заглушить её не мог даже постоянно фонящий Эфир. Некромант мог сделать со мной всё, что угодно, даже распылить на песчинки, и при этом бы даже не вспотел.
– Мне просто стало… любопытно, – выдавил я.
– Неужели? Некоторые люди как сороки, только хуже, – с презрением отозвался призрак. – Птицы всегда чуют безделушки, которые лучше не трогать.
– Меня заинтересовал не посох, а его хозяин.
Некромант скривился и сверкнул глазами.
– Придумай что-нибудь поубедительнее, пока я тебя на тряпки не порвал.
– Мы просто пытаемся выбраться из долины, – сказал я, поняв, что призрак мне всё равно не поверит. – Перевалы…
– А как же вы сюда попали? – перебил некромант. – Через какую щёлку вы просочились, тараканы?
– Из пещер. По высохшему руслу.
– Это на юге что ли?
– Да.
– Так вас, значит, пропустили скорпикоры?
– Скажем, мы проскользнули.
– Ой, врёшь, – с недоверием протянул мертвец. – Не могли вы там «проскользнуть», да ещё и такой компанией. Гном и… Кстати, кто третий? Впрочем, не говори, мне до звезды. А Многощупа-то вы как миновали?
– Если ты о той здоровенной химере на дне моря, то с трудом.
Некромант замолчал, задумавшись. Ветер забвения раздувал серые песчинки под нашими ногами. Я вдруг понял, что нахожусь внутри искусственного мира, запрятанного в глубине Эфира. Точнее не в мире даже, а где-то на его пороге, в монохромном преддверии, в то время как сам мир был скрыт где-то поблизости. Его творец и хозяин пронизывал меня своим псевдоспокойным взглядом, а я по-прежнему не мог пошевелиться. Он мог бы давно прихлопнуть меня, но отчего-то этого не делал.
Я подумал, что это подходящее время, чтобы немного ослабить повисшее в воздухе напряжение.
– Мы уйдём и больше тебя не потревожим, – сказал я как можно твёрже. – Только помоги нам…
– Тебе никто не в состоянии помочь, – сказал некромант сухо. – Даже если я помогу, тебе всё равно скоро конец.
У меня пересохло в горле.
– Почему?
– Потому что ты какой-то неправильный. Жизнь тебе как будто навязана, линии судьбы вообще нет. У тебя просто нет начала, нет родины. Ты везде и всюду лишний.
Призрак замолчал, глядя сквозь меня. Он словно видел нечто такое, чего не видели другие, читал знаки, на которые никто не обращал внимания. Он за минуту узнал обо мне больше, чем я сам узнал за целую жизнь.
Это злило. Это интриговало.