– Ты рад этому или не рад? – не понял Арджин.
– Рад, конечно. Не люблю, когда кто-то что-то говорит, а я не понимаю, – ещё один злобный взгляд в мою сторону.
Тропинка вела нас среди камней около получаса. За это время рассвело, и я погасил люмик. Дальше путь шёл под уклон, спускаясь в узкую расщелину меж двух отвесных скал высотой в несколько десятков саженей. Идя по этому коридору, я обратил внимание, что обе его стены почти идеально подходят друг к другу по форме, словно раньше здесь была одна гора, которая потом раскололась надвое. В самый раз для засады.
Окликнув Раш-ха-тре, я спросил его, куда мы попадём, когда ущелье закончится.
– Там будет подъём, великий воин, – с готовностью ответил паренёк. – Крутой. Нужно будет карабкаться. В его конце будет ровная гора, по которой можно идти.
– Ну, что ж, ладно, – пробормотал я. – Давно ты тут ходил?
– Две зимы назад. Наше племя ходило к другому племени для обмена женщинами.
– Вот как? – удивился я. – Зачем вы меняетесь женщинами?
Мальчишка пожал плечами:
– Это обычай моготов. Каждый десяток зим несколько племён сходятся в одном месте, чтобы обменяться женщинами. Старейшина говорит, что это для того, чтобы наша кровь становилась лучше.
Хмыкнув, я задумался о том, откуда могла взяться подобная традиция. Судя по всему, племена моготов не слишком многочисленны, и подобный обмен способен предотвратить вырождение, так что с точки зрения крови тут всё правильно. Но кто их надоумил? Неужели сами дошли?
У каждого народа своя позиция относительно обновления крови. Как следствие, традиции тоже разные. Например, в Либрии на внутриродовые браки наложено строгое вето. Однако те же дембрийцы, не столь запуганные церковниками, не гнушаются брать в жёны двоюродных сестёр, потому что такая степень родства считается у них косвенной.
В Аль-Назире вовсю процветает многожёнство, причём гаремы калифов на девять десятых состоят из рабынь, чаще всего чужеземок. При этом наследником может стать только мальчик, рождённый от коренной жительницы, вполне способной оказаться родственницей его отца.
Кантернская знать, хоть и поголовно посещающая церкви, творит в своих хоромах такое, от чего добропорядочного явороверца хватил бы удар. Ходят слухи, будто один знатный богатей женился на своей же сестре, потом дочери, а потом ещё и внучке. Слухи слухами, но достаточно посмотреть на их детей, чтобы всё для себя понять. Тут – слабоумный, там – душевнобольной. У одного из высокопоставленных членов совета родился наследник без рук, но зато с двумя лицами.
У янгваров, напротив, вообще нет никаких проблем с обновлением крови – кочевники находятся в постоянном движении, племена постоянно объединяются и распадаются, слабые быстро погибают в степях и пустынях, так что вовсе неудивительно, что эти невзрачные чернокожие люди слывут одними из самых сильных воинов в Нирионе. Я лично не видел ни одного янгвара, но поговаривают, что те габаритами превышают даже рослых и крепких северян.