Пуэри достал деревянные ложки и отобрал у меня импровизированный жезл, с которого я снял виртулит. Пока он маялся с огнём, я подполз поближе, приготовившись выгребать руками снег. О том, что этот снег может просто не поместиться в нашем ледяном карцере, я старался не думать.
Едва на конце иссохшей деревяшки затеплился огонёк, Кир спросил нас:
– Готовы? – и, дождавшись решительных кивков, с размаху всадил топор в лёд.
– У-у-ух, ну и приключеньице! – выдохнул гном, едва вытянул Рэна из сугроба.
Мы втроём ничком лежали на недавно сошедшей лавине и радовались солнцу, встающему где-то за восточными пиками. Никого даже не беспокоил холод и промокшая одежда, потому что даже отсюда вдали виднелась погружённая в утреннюю мглу равнина. Всех нас интересовала только она.
– Это Куивиен? – спросил я непонятно зачем. Эта равнина просто не могла быть ничем иным.
Рэн тяжело дышал – он дольше всех пробыл под снегом, когда сугроб всё-таки обрушился на нас в самом конце. Кир оглядел цепь гор, с которых мы уже начали спускаться, идя под снегом.
– Да. Если точнее – Чёрные Топи. Некромант был прав.
– Надеюсь, не во всём, – пробормотал пуэри, но мне было так лень думать, что я даже не обратил на него внимания.
– Сначала были горы, – вздохнул я, – теперь болота.
– А обойти их нельзя?
– Не один месяц будем обходить, – проворчал Кир. – Хотя и по ним идти, не зная троп, тоже так себе затея.
– С этим как раз я могу помочь, – сказал Рэн.
Мы с Киром синхронно посмотрели на него.
– Изучал выживание в разных местностях, – пояснил охотник. – Как раз вместо уроков по чародейскому ремеслу. Хотя в мои времена здесь никаких болот не было, я умею находить дорогу в топях.
– Вот и славно, – пробубнил гном и откинулся на спину, закрыв глаза.
Я вглядывался в горизонт и думал: Лина ведь сейчас где-то там. Если отбросить мои предположения, основанные на сплошных догадках, она может быть где угодно. И всё же меня так и тянуло вперёд, словно магнитом. Как будто часть меня точно знала, куда идти.
Она тянула меня всё дальше и дальше, через болота, через расстояния и само время, к моменту, в котором… С этим я пока не до конца разобрался. Только чувствовал, что должен двигаться, и тогда обязательно к чему-нибудь приду. Это чувство было новым, но приятным. Словно у меня появилась цель – далёкая и неопределённая, но с ней переносить бесконечное выживание стало легче.
И хорошо. Потому что там, под лавиной, мне уже начинало казаться, что силы мои на исходе.