Как то раз, в витрине международной гостиницы я увидел статуэтки и какие-то уродливые предметы из слоновой кости. Мы быстренько пересчитали их стоимость за килограмм, результат нам понравился, поэтому мы закупили оружие и начали охотиться на слонов! Да нет, слишком сильно мы не перерабатывались. Слоны в округе были старыми одиночками, которых изгнали из стада, да и появлялись они достаточно редко. Тем не менее, продажа слоновой кости позволяла нам полностью удовлетворять собственные потребности, а в то время мы ничего больше и не желали. Жизнь протекала спокойно, прерываемая охотничьими экспедициями, поездками в столицу, без каких-либо особенных событий. Никто к нам не цеплялся. Округа с ее болотами, непроходимыми лесами и зонами исключительно буйной растительности никого не интересовала.
У нас сложились превосходные отношения с нашими соседями из племени куджу, которые без труда согласились на наше присутствие и даже сильно помогли в освоении места. В свою очередь, мы делали все, чтобы наше пребывание тоже было для них как можно более полезным. Мы сделали вложения в школьные принадлежности, нацелили их полевые работы на растения, более всего разыскиваемые на городском рынке, организовали кооперативную систему в плане складирования и поставок зерна, а также построили несколько небольших домиков, теперь уничтоженных, как, к примеру, амбулаторию, снабженную всем необходимым для предоставления первой помощи. Люди из племени куджу были единственными клиентами нашей фактории. Понятное дело, что у них там был неограниченный кредит. Тем не менее, несмотря на все наши настойчивые просьбы, пользовались они им в весьма небольшой степени.
Монтань очутился в нашей компании восемь месяцев назад, что было очевидным примером логической аберрации, примером которой он и сам являлся. Как-то вечером мы увидели, как он подплывает на прогнившей пироге, обремененной на носу тремя старыми путевыми сундуками. Молодой человек с лицом хорошо воспитанного подростка работал веслами, повернувшись спиной вперед; одет он был в слишком обширный льняной костюм, очки его держались на самом кончике носа. Он неуклюже подошел к пристани, правда, никакого иного выбора у него и не было: еще пара метров, и его перегруженное и дырявое корыто навсегда исчезло бы с поверхности реки. Затем он присоединился к нам, сидящим на террасе, поправил очки, чтобы поглядеть на нас своим честным взглядом, и сказал:
- Рад с вами познакомиться. Меня зовут Монтань. Вы ведете здесь гостиницу или нечто подобного рода?