- Элияс! Ты проснуться, пожалуйста! Элияс!
Я вскочил на ноги, уже совершенно проснувшись. С другой стороны сетки Малышка переступала с ноги на ногу и кусала губы.
- Заходи. Что случилось?
- Бебе нет! Я звать Бебе! Бебе! Он не приходить!
Я понял, что Бебе смылся. Его маленькая хозяйка очень беспокоилась этим, я же почувствовал радостный укол в сердце, потому что за помощью она обратилась именно ко мне.
- Не бойся. Он где-то рядом. Сейчас я этим займусь.
Я поднялся и, прежде всего, выпил кофе. Как оказалось, я поднялся последним. Пауло с Монтанем, давно уже на ногах, расправлялись с мотором. С голыми торсами, измазанные смазкой по самые локти, они разложили практически все детали на брезенте, растянутом на земле у самой воды. Пауло, подвернув пятнистые штаны, как будто собирался ловить креветок, весело помахал мне.
- Мы разобрали этого гада! Полностью!
Монтань, стоя на коленях, внимательно сортировал детали своими тонкими пальцами.
- И что вы об этом думаете, мсье доктор? – спросил я у него.
- Нууу… Скажем так… У меня такое впечатление, будто все в порядке, только все ужасно засранное, забитое… Достаточно будет хорошенько промыть все бензином, и нормально… Надеюсь… Заскочите забрать его где-то во второй половине дня! – прибавил он с легкой улыбкой.
Пауло что-то напевал под носом, что тоже было признаком его хорошего настроения.
- Это все из-за той гадости, которая заводится в бензине! В Африке всегда так было. Любой двигатель засрут. Уроды, канистры почистить не могут...
Малышка следовала за мной шаг в шаг, молча, с печалью и упорством в расширенных глазах.
- Ладно, красотка, пошли, поищем Бебе…
Если мне чего и не хотелось, то как раз углубляться в джунгли, когда появилась оказия провести времечко на суше, над рекой, в приятной температуре. Но с этими глазами я ничего поделать не мог. Я натянул свои мокрые сапоги, вздохнув, застегнул пояс с притороченным к нему мачете. Винчестер на плечо, и мы отправились по первой просеке. Чертов Бебе!
ААА
Лишь только мы вошли под своды громадных деревьев, воздух тут же сделался густым и горячим, наполненным вонью гниения и разложения. Растительность, как всегда, безумствовала, взрываясь гигантскими шарами листвы и пучками широких пальм, во всеобщем балагане, достигавшем трех десятков метров в высоту, и целое образовывало непреодолимое препятствие, иногда прорезанное полосами абсолютной темноты, чернеющей на фоне и так уже темного окружения.
Я был осторожен и решил исследовать округу очень систематически. Проход метров на пятьсот, возвращение по собственным следам в лагерь и очередные пятьсот метров, но уже в ином направлении. Джунгли, исключительно густые, были крайне опасными и мучительными, заставляя вырубывать мачете проходы, вечно проскальзывать, наклоняться, подскакивать или же ползти на четвереньках. Так или иначе, так далеко Бебе забраться не мог.