Сегодняшний день предвещал удачу!
— Меня уже достал этот гребаный гомик со своими похотливыми взглядами, — пожаловался Крису Баз. — Я ему морду набью, если он не отвяжется.
Крис оторвал голову от газеты.
— Что случилось?
— Я сегодня пошел к нему домой… Он сказал, что хочет поговорить со мной.
Крис отложил газету. Это ему не нравилось, ведь он говорил и Расте, и Олли, и Базу, что все переговоры должен вести только он. У группы должен быть лидер, и Крису казалось, что все поняли — таковым является именно он.
— Зачем ты это сделал? — резко спросил он.
— Черт! Не знаю. Он сказал, что это личный разговор.
— И что же?
— Все та же старая чепуха о скором выходе пластинки, о популярности. А еще, по его мнению, я должен порвать с Цветиком. Она якобы портит мой имидж. — Баз злобно сверкнул глазами. — Какой еще, к черту, имидж?
Крис потер подбородок и пожал плечами.
— Сам не знаю.
— А потом этот старый полоумный гомик начал гладить меня по коленке. Представляешь! Его счастье, что я ему кости не переломал.
— А что же ты сделал?
— Я ему прямо сказал: „Мистер Теренс, разве я похож на гребаного педика?“
— Очень мило. Готов поспорить — он почувствовал себя так, словно на него вывалили тонну дерьма.
— Покраснел весь, разволновался. Говорит: „Милый мальчик, как ты мог подумать об этом?“ — Баз резко опустился в кресло. — Знаешь что? Больше всего на свете я хочу стать великим гитаристом и разбогатеть. Тогда я всех отошлю к чертовой матери.
— Неплохая идея, — согласился Крис. — Но вот если бы ты все предоставил мне, то тебе не пришлось бы терпеть его заигрывания. Все дела с Теренсом я буду вести сам.
— Да, ты прав. Отгороди нас с Цветиком от всей этой ерунды. Она моя подружка уже пять лет, и я не собираюсь бросать ее ради прихоти этого старого гомика. Договорились?
Крис решил, что ему следует поговорить с мистером Теренсом. Да, он финансирует их неясную пока карьеру, но это отнюдь не означает, что „Дикари“ являются его собственностью. Когда выйдет пластинка и начнут поступать деньги, мистер Теренс окупит бОльшую часть своих затрат. Чего тут волноваться, если ему причитается тридцать пять процентов.
Крис все время думал об их пластинке „Тоскливое утро“, слова к которой написал он, а музыку Олли. Он не мог дождаться, когда выйдет их диск и изумит ничего не подозревающую публику. Успех был рядом, и Крис был готов к нему. Да, он был готов!
Спустя пять недель состоялся следующий разговор.
— Я беременна, — сообщила Уиллоу, и лицо ее залилось красной.
— Что? — спросил Крис, хотя понимал, что не ослышался.
— Беременна, — повторила Уиллоу, глаза ее были полны слез. — Отец убьет меня.