— Это оно?
— Да, это все, что осталось.
Что-то внутри Ганси сжалось и замерло.
— Что вы сказали? — спросил он.
— Это руины, но…
— Нет, — перебил он. — Повторите, пожалуйста, именно то, что вы только что произнесли. Прошу вас. — Блю вопросительно взглянула на Адама, тот пожал плечами.
— Я точно не помню… Может быть… Да, это все?
Да, это все.
И все?
Вот что терзало его все это время. Он понял, что узнал ее голос. Он узнал генриеттский акцент, он узнал интонацию.
На диктофоне был записан голос Блю.
Ганси.
И все?
Да, это все.
— У меня еще есть горючее! — рявкнула Хелен, как будто она уже говорила это, а Ганси прослушал. Возможно, что так оно и было. — Говори, куда лететь дальше.
Что все это значит? Он снова ощутил бремя ответственности, благоговение, нечто большее, чем он сам. И одновременно предчувствие и испуг.
— Блю, где проходит линия? — спросил Адам.
Блю прижимала к стеклу растопыренные большой и указательный пальцы, как будто что-то измеряла.
— Туда, — ответила она. — В сторону гор. Летите… Видите два дуба? Церковь — это одна точка, а вторая точка как раз между ними. Если провести такую прямую… это и будет нужное направление.
Если в канун дня Святого Марка он действительно разговаривал с Блю — то что же все это значило?
— Вы уверены? — Этот вопрос задала Хелен своим резким голосом суперкомпьютера. — У меня топлива всего на полтора часа.
— Я не сказала бы, если бы не была уверена, — недовольно ответила Блю.
Хелен чуть заметно улыбнулась и направила вертолет в ту сторону, куда указала Блю.
— Блю.
Это заговорил Ронан — впервые за все время, — и все, даже Хелен, повернулись к нему. Он сидел, наклонив голову, в позе, которую Ганси счел вызывающей. И взгляд, который он устремил на Блю, пожалуй, должен был проткнуть ее насквозь.
— Вы знаете Ганси? — спросил он.
Ганси вспомнил, как Ронан, прислонившись к Свину, снова и снова прокручивал запись на диктофоне.
Под устремленными на нее взглядами Блю явно приготовилась к обороне.
— Видела его только раз, — неохотно ответила она.
Крепко сцепив пальцы и упершись локтями в колени, Ронан перегнулся через Адама ближе к Блю. Он умел принимать грозный вид.
— И каким же образом, — спросил он, — вам удалось узнать имя Ганси?
К чести Блю, она не отшатнулась. Ее уши порозовели, но она твердо сказала:
— Прежде всего не лезьте мне в лицо.
— А если полезу?
— Ронан… — сказал Ганси.
Ронан выпрямился.
— Мне тоже хотелось бы это знать, — сказал Ганси. Ему казалось, что его сердце полностью утратило вес.
Блю, уставившись в пол, теребила оборки своего немыслимого платья.
— Думаю, что вы имеете на это полное право, — сказала она, немного подумав. И рассерженно добавила, указав на Ронана: — А вот таким способом вы от меня никаких ответов не добьетесь. Если он еще раз сунется ко мне — будете искать то, что вам нужно, сами. Я… Знаете что: я скажу вам, как узнала ваше имя, а вы объясните мне, что значит рисунок, который я видела в вашей тетради.