— Ничего не понимаю, — сказал Ронан, продолжая вновь и вновь водить пальцем по буквам. Он был заметно потрясен.
Ганси взял себя в руки. Он терпеть не мог видеть кого-нибудь из своих соратников удрученным. Твердым голосом, как будто был уверен в себе, как будто делал доклад по всемирной истории, он произнес:
— Мы уже имели случай видеть, как силовые линии играют со временем. И сейчас видим по моим часам. Оно пластично. Ронан, ты еще не бывал здесь, но это не значит, что ты не придешь сюда позже. Через несколько минут. Дней, лет. И оставишь сам себе шутливую запись, чтобы потом сам поверил, что был здесь. Зная, что, может быть, время сложится так, что ты найдешь эту записку.
«Ну, молодец, Ганси!» — подумал Адам. Ганси придумал этот экспромт, чтобы успокоить Ронана, но и у Адама на душе тоже полегчало. Они были исследователями, антропологами исторической магии. Ведь они именно к этому стремились.
— Так что же там написано, после шутки? — спросила Блю.
— Arbores loqui latine, — ответил Ронан. — Деревья говорят по-латыни.
Эти слова не имели смысла, они больше походили на загадку, и тем не менее Адам почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом. Все уставились на окружавшие их деревья; они находились в кольце из тысячи различных оттенков зелени, закрепленном на миллионе раскачивавшихся под ветром когтей.
— А нижняя строчка? — спросил Ганси. — Последнее слово не похоже не латинское.
— Nomine appellant, — прочитал Ронан. — Назови его по имени. — Он немного помолчал и закончил: Кейбсуотер.
— Кейбсуотер… — повторил Ганси.
В самом этом слове ощущалось нечто магическое. Кейбсуотер. Нечто странное и загадочное; это слово, казалось, не могло иметь отношения к Новому Свету. Ганси снова прочел латинскую надпись на камне — после того, как Ронан взял на себя весь труд, перевод казался очевидным, — а потом, как и все остальные, обвел взглядом окружавшие их деревья.
Что такое ты творишь? — спросил он себя. — Куда ты их притащил?
— Предлагаю отыскать воду, — сказала Блю. — Это будет самый верный путь заставить энергию делать все то, о чем говорил Ронан. А потом… я думаю, надо будет сказать что-нибудь по-латыни.
— Похоже на план, — согласился Ганси, продолжая удивляться странности этого места, где такое несерьезное предложение кажется очень даже практичным. — И как мы поступим? Вернемся обратно или пойдем дальше?
— Пойдем дальше, — сказал Ноа.
Ноа так редко высказывал свое мнение, что к его словам нельзя было не прислушаться. Они двинулись вперед, то и дело сворачивая в стороны в поисках воды. И пока они шли, вокруг них падали листья, сначала красные, потом бурые, потом серые, пока деревья не обнажились до конца. Из теней потянуло морозом.