— Ноа! — крикнул он.
Комната, в которую они вошли, во мраке казалась бескрайней. Около застекленной стены, образуя фальшивый горизонт, возвышалась миниатюрная Генриетта. Напоминанием о давно прошедшем времени назойливо попискивал будильник Ганси.
Пальцы Адама безуспешно пытались нащупать выключатель.
— Ноа! — снова крикнул Ганси. — Нужно поговорить!
Дверь в комнату Ронана открылась, выбросив прямоугольник света. В дверном проеме вырисовался силуэт Ронана; одну руку он прижимал к груди, из пальцев выглядывала голова найденыша-вороненка. Свободной рукой он сбросил с головы бешено дорогие наушники; дужка повисла у него на шее.
— Что-то ты поздно, Парриш! Я думал, ты на работе.
Значит, Ронану известно не больше, чем Адаму. От этого Адам почувствовал какое-то холодное облегчение, но, впрочем, тут же подавил его.
— Я там был. — Адам наконец-то нашел выключатель. Комната превратилась в сумеречную планету; в углах зашевелились острозубые тени.
— Где Ноа? — резко спросил Ганси и, выдернув из розетки шнур, заставил будильник замолчать.
Ронан заметил возбужденное состояние Ганси. Его брови удивленно вскинулись.
— Нет его.
— Нет! — с силой воскликнул Ганси. — Ничего подобного. Ноа!
Он вышел на середину комнаты и стоял там, вглядываясь в углы, вскинул голову к проходившим под потолком балкам, он смотрел туда, где никому даже не пришло бы в голову искать соседа по комнате. Адам в растерянности застыл у двери. Он никак не мог сообразить, каким образом этот переполох может быть связан с Ноа, с Ноа, который мог часами оставаться незамеченным, в комнате которого царил неизменный порядок, который никогда не повышал голоса. Ганси прекратил свои поиски и повернулся к Адаму.
— Адам, — так же резко произнес он, — как фамилия Ноа?
До того, как Ганси задал свой вопрос, Адаму казалось, что он должен бы знать ее. Но ответ ускользнул, выпал из мыслей, не успев сорваться с языка, так что Адам замер с приоткрытым ртом. Ощущение было таким, словно он забыл, где находится его класс, забыл дорогу домой, забыл телефон «Завода Монмут».
— Не знаю… — признался он.
Ганси прицелился пальцем в грудь Адама, словно стрелял из пистолета или очень хотел что-то доказать.
— Так вот, его фамилия Черни. Черни. Вполне произносимо. Ноа Черни. — Запрокинув голову, он громко прокричал в пространство: — Ноа, я знаю, что ты здесь.
— Что за чушь? — бросил Ронан. — Ты часом не свихнулся?
— Открой его дверь, — потребовал Ганси. — И скажи, что там.
Демонстративно пожав плечами, Ронан шагнул из своей комнаты и повернул ручку двери Ноа. Дверь распахнулась, явив взглядам край аккуратно, как всегда, застеленной кровати.