— Что будешь делать с Парришем? — спросил Ронан, разделавшись с неуместным любопытством учителя.
— Думаю, надо съездить к нему после уроков, согласен?
— Наверное, заболел.
Они переглянулись. «Мы уже пытаемся подыскать для него оправдание», — подумал Ганси.
Ронан снова заглянул в сумку. Ганси разглядел в темноте блеск клюва. При обычных обстоятельствах Ганси еще и еще раз взвесил бы вероятность того, что Ронан нашел вороненка, но сейчас, на фоне исчезновения Адама, даже собственные поиски не казались ему волшебством; они воспринимались как многолетний поиск совпадений, которые он старательно совмещал одно с другим, в результате чего у него получилось странное лоскутное одеяние — слишком тяжелое для того, чтобы его можно было носить, и настолько хлипкое, что ждать от него какой-нибудь практической пользы не приходилось.
— Мистер Ганси, мистер Линч…
Велк умудрился незаметно зайти к ним с тылу. Оба ученика одновременно вскинули на него глаза. Ганси вежливо. Ронан враждебно.
— У вас сегодня что-то необычно большая сумка, мистер Линч, — сказал Велк.
— Знаете поговорку насчет людей с большими мешками? — тут же отозвался Ронан. — Ostendes tuum et ostendam meus[5].
Ганси совершенно не понял, что сказал Ронан, но поскольку товарищ незаметно подмигнул ему, фраза вряд ли была очень вежливой.
Выражение лица Велка подтвердило эту догадку, однако он лишь коротко постучал по столу Ронана костяшками пальцев и двинулся дальше.
— С дерьмовыми отметками по латыни среднюю «А» не получишь, — сказал Ганси.
— Это было в прошлом году, — лучезарно улыбнулся Ронан.
Велк, вернувшись к доске, начал урок.
Адам так и не появился.
— Мам, а что у нас делает Нив? — спросила Блю.
Она стояла рядом с матерью на кухонном столе. Как только она вернулась из школы, Мора тут же припрягла ее к замене лампочек в глупейшей конструкции из цветного стекла, которая висела в кухне над столом. Для осуществления этого сложного процесса требовалось по меньшей мере три руки, поэтому его оттягивали до тех пор, пока не перегорала большая часть лампочек. Блю охотно согласилась помогать. Ей требовалось занять чем-нибудь голову, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящем визите Ганси. И о том, что Адам так и не позвонил. Вспоминая о том, как накануне вечером дала ему номер телефона, Блю чувствовала себя невесомо и неуверенно.
— Она наша родственница, — мрачно ответила Мора и, покрепче вцепившись в цепочку, продолжила борьбу с упрямой лампой.
— Родственница, которая возвращается за полночь?..
Мора стрельнула в дочь сумрачным взглядом.