Герман растерянно смотрел на нас, потом еще внимательнее – в окно.
– Вы хотите сказать, что это – правда? – спросил он.
– Что именно? – спросила я агрессивно. – Мы – люди честные, у нас все – правда. Почти все, по крайней мере.
– Я просто подумал… эта история про книгу…
– Ты решил, что мы все придумали? – улыбнулась Фая. – А зачем, по-твоему, мы к Кукошу ходили? Ложки серебряные воровать?
– Да я не об этом говорю, – принялся горячиться Герман, осторожно поглядывая на меня. Я демонстративно отчищала от грязи фотографию Хью Лори. – Просто странная эта вся история, не считаете?
История действительно выходила странная.
Глава 16. Все уйдут, а я останусь
Япыталась игнорировать тот факт, что Герман здесь, в моем доме, – после всего, что мне пришлось пережить, чтобы его забыть. Сделать вид, что ничего не было. Что нечего и вспоминать. Совершенно чужие люди, но вот он, напротив меня, – Герман Капелин, и мое сердце забилось сильнее и чаще. Я не хотела этого, но и как сопротивляться, не знала. Меня раздирало буквально на части, может быть, это вообще все сведет меня с ума, черт знает. Человеческая природа. Это просто гормоны. Я повернулась к нему и сказала:
– Спасибо, что помог нам. А теперь я прошу тебя уйти.
Мой голос был сухой и ломкий, как ветки на земле в лесу. Мое тело – оголенный провод, любой взгляд Капелина, любое слово вызывало реакцию, и электрические импульсы били по моим нервам. Я не могла справиться со своими чувствами. Герман лишь ответил:
– Да, конечно, – но не ушел, он стоял посреди кухни в нерешительности.
Мне так хотелось его поцеловать. Потянуться и обнять его двумя руками за шею, заставить наклониться ко мне, прикоснуться губами к его губам, вдохнуть его запах. Я скучала по нему, невыносимо скучала. Я видела его во сне. Я часто вижу его в своих снах, иногда это только обрывки чувств, поцелуи, о которых я вроде как помню, от которых мне становится так жарко, что я сбрасываю с себя одеяло. Иногда это кошмары, и тогда Герман сидит в стареньком, продавленном кресле напротив моей квартиры и внимательно смотрит на меня, и я знаю, что только что, за секунду до этого, он сказал мне, что нам придется расстаться. Во сне я сижу на кровати, поджав под себя ноги, растрепанная, заспанная, медленная и теплая, и пытаюсь осознать эту простую, но недоступную для меня мысль, что Герман больше не хочет меня. Что я ему не нужна. Какая-то невообразимая глупость. Ощущение абсурда обычно не покидало меня и после того, как я просыпалась. Фая прервала мои размышления:
– Я пойду провожу ребят. Лиза, веди себя хорошо.