– Вот и я не знаю. Свидетельств нет. Есть домыслы и догадки, которые плодят такие, как вы, суеверные искатели приключений.
– Ну а как объяснить снег? – не утерпела и спросила я.
– Природная аномалия. Мир магический, искусственно созданный. Здесь всякое случается. И снег в сентябре не так уж и страшен.
Я не поверила его словам. Хотя, может быть, сам лорд Рэмол и считал так. Он прямо и спокойно смотрел мне в глаза. Было не похоже, что мужчина врет. Скорее, просто действительно не верит в легенды. Я тоже не верила. Но это было раньше. Сейчас начала сомневаться. И эти сомнения с каждым днем становились все сильнее.
Убедившись, что мы притихли, лорд Рэмол скомандовал:
– А сейчас все трое на выход, и я еще придумаю наказание, которое обязательно последует за вашей выходкой. Не думайте, что это поведение сойдет вам с рук.
– Но позвольте! – возмутилась я. – А за что наказание? Ведь нигде не написано, что так делать нельзя.
– Для тебя, Диана, наказание будет особенным, потому что ты сейчас призналась в том, что не считаешь нужным думать своей головой. По мне, вполне очевидно, что вскрытие гробниц – это нехорошо и не совсем законно. Странно, что ты ждешь каких-то дополнительных указаний на этот счет.
Глаза куратора сверкали. Он снова злился, и я поняла, что зря вообще открыла рот. Лучше бы молчала. Почему-то была уверена: лорд Рэмол слов на ветер не бросает и меня ждет что-то не очень приятное.
Убедившись, что мы вышли из склепа, лорд Рэмол сделал несколько сложных пассов, и защита вновь засияла ровным голубоватым светом, который скоро поблек и исчез. Теперь голова льва выглядела совершенно обычно. Но я была уверена, так просто внутрь теперь попасть не получится. Да и не хотелось мне больше. Зачем я пошла у Винтера на поводу? Ничего нового не узнала и только неприятностей нажила.
На улице все еще пуржило, но сквозь низкие сизые тучи местами пробивались необычно яркие солнечные лучи – отголоски той хорошей сентябрьской погоды, которую я видела в окно всего лишь час назад. Эти тучи казались неестественными, словно приклеенными к небу. Не оставляло ощущение неправильности. Я не верила теперь в то, что погодная аномалия приключилась случайно, и солнышко, которое упорно пыталось пробиться сквозь сизые облака, подтверждало мои догадки. Я уже почти на сто процентов верила в Духа зимы и в то, что он следит за мной. А снег – это выражение его эмоций. Он явно не был рад, что мы сунулись в склеп. Тогда, получается, и мое появление его разозлило? Интересно, почему?
Снег тонким слоем лежал на памятниках и серебрил поникшую траву – необычное зрелище. Впрочем, на улице теплело и снежинки очень быстро превращались в капельки воды. Я предполагала, что скоро от пурги останутся только одни воспоминания. Но почему-то была точно уверена, что такую аномалию еще увижу, и не раз.