Пакеты опять завернуты в шелковый платок, а в лаборатории висели 60 снимков фотографий. Источник, спрятав ношу под пальто, ушел, а я принялся проявлять пленки. Богатая добыча. Будет большая почта в Москву.
Я сидел у себя и работал, когда вошел слуга и доложил, что меня хочет видеть Аббас Али. Это был источник № 6, тот, кого Браун держал на случай «ликвидации» кого-нибудь. Вошел высокого роста кавказский тюрк, в барашковой шапке, заломленной набок. На лице его играла улыбка.
– В чем дело, Аббас Али? – спросил я, здороваясь с ним. Он мне нравился своей удалью, этот разбойник, готовый за десять долларов отправить любого на тот свет.
– Вы помните, товарищ Агабеков, я сообщал, что курд Курбан – контрабандист возит нелегальную почту англичан в Туркестан. Так вот, я его завербовал, и он готов передавать вам английскую почту. Он только хочет договориться с вами насчет цены, и, если вы разрешите, я его приведу сюда. Он дожидается за воротами, – сказал Аббас Али.
– А он не провокатор, твой Курбан? – спросил я Аббаса.
– Что вы! Он согласился передавать пакеты, потому что я ему сказал, что все равно его когда-нибудь убью на границе, если он этого не сделает. Если он изменит, я его сейчас же зарежу, – уверял меня Аббас.
– Ну, ладно, зови Курбана, – согласился я. Через несколько минут Аббас вернулся с курдом.
Среднего роста, широкоплечий, с загорелым, почти черным лицом. На голове туземная из войлока шапка, из-под которой свисали длинно отпущенные волосы.
– Я буду говорить откровенно, – начал Курбан, – я – контрабандист. Каждый месяц я перехожу границу с опиумом, который продаю в Асхабаде туркменам, и возвращаюсь назад. Каждый раз перед выездом агент англичан Джаббар – туркмен дает мне пакет для передачи в Асхабаде одному купцу на Кирпичной улице. От него же я везу пакет Джаббару. Я согласен эти пакеты передавать вам для просмотра, если вы разрешите мне каждый раз провозить два пуда опиума и не будете меня задерживать, – предложил он.
– Видите ли, по закону я не имею права совершать такие сделки. Но так как начальник ГПУ в Асхабаде – мой большой друг, то я надеюсь с ним договориться, и он вас не будет трогать. Только с условием, чтобы вы возили не два, а один пуд контрабанды, – торговался я.
– Я верю вашему слову, что меня не арестуют, – сказал Курбан.
– Будьте покойны, я сдержу свое слово, но и вы должны сдержать свое. Когда вы переедете границу, там вас встретят и дадут нужные инструкции, – закончил я.
Курбан ушел. За ним вышел, пряча в карман двадцатитумановый билет от меня, и Аббас Али. В тот же вечер я послал Каруцкому в Асхабад шифровку: «Едет завербованный нами английский курьер Курбан. Передаст вам почту. Аккуратно просмотрите и верните ему. Во время пребывания курьера в вашем районе установите наблюдение для проверки его сведений. Результаты сообщите. Николай».