и вкладывает в другой, и пока отдерешь, проходит два часа времени. Зато смотри, какая работа. Нельзя найти следов вскрытия, – хвалился Макарьян.
И действительно, нужно отдать ему должное. В течение месяца Макарьян так набил руку на вскрытии пакетов, что превзошел даже своих учителей.
– Да, ты молодец. А какие еще пакеты поступили сегодня? – спросил я.
– Три английских, четыре из персидского Министерства иностранных дел, один германский и один французский. Они уже все обработаны. Остался вот последний бельгийский, – показал он на лежавший перед ним толстый полувскрытый пакет.
– Ну, ну, кончай скорее. Через час нужно идти с докладом к послу, а он как раз интересуется бельгийскими пакетами, – сказал я и направился в лабораторию.
Это две маленькие клетушки, набитые всяческими фотографическими принадлежностями. В передней комнате на станке укреплен аппарат «Лейтц». На веревках сушатся заснятые пленки. У ванночки фотограф Артемий промывал свежие пленки.
– Сколько снимков сделано сегодня? – спросил я его.
– Пока тридцать, – ответил он, вынув руки из состава и вытирая их. – А вчерашние уже готовы, – и он направился в следующую комнату за ними. Взяв снимки, я вернулся в канцелярию и, передав несколько инструкций Макарьяну, возвратился к себе. В моей спальне стоял большой несгораемый шкаф, куда я положил готовые снимки.
– Алло! Можно к тебе? – спросил генеральный консул Вайцман, приоткрывая дверь.
– Входи, входи! Очень рад, – пригласил я.
В комнату вкатился маленький, полноватый брюнет в пенсне с официальной улыбкой на лице и с огромным кожаным портфелем в левой руке.
– А я был у полпреда и думаю, дай загляну к Агабекову. Кстати, у меня дело к тебе, – продолжал он, роясь в раскрытом портфеле. – Вот список желающих получить визу в СССР, а это список подавших заявление о приеме в советское гражданство. Пожалуйста, проверь и долго не задерживай. В особенности список уезжающих, ибо многие хотят выехать с первым пароходом, – попросил он, передавая бумаги.
– Я, кажется, никогда больше трех дней не держу твоих бумаг, – возразил я.
– Знаю, знаю, – торопливо перебил он меня, – это так, для порядка. Вот тебе еще пакет от представителя Коминтерна. Он вчера был у меня и жаловался на трудные условия работы. В местной компартии много ненадежной публики. Масса провокаторов. Он посылает тебе список членов организации и просит, чтобы ты проверил их через свою агентуру.
Я вскрыл поданный пакет и просмотрел длинный список фамилий.
– Ладно, ладно, только надеюсь, это не срочно, у меня и так много своей работы, – ответил я.