Через некоторое время к нам подошел один из мужчин и присоединился к нашей беседе. Вскоре он заговорил о себе, чему я был весьма рад. Миссис Хелдон отвечала ему тем же, далеким от понимания его слов «да».
В какой-то момент Бетина Бейл отделилась от группки женщин, беседовавших в другом конце гостиной, и, взглянув на меня через плечо, еле заметно кивнула мне головой.
Я подошел к ней.
— Моя комната в конце коридора справа, — сказала она. — Как только будет удобно, идите туда через эту дверь. Там и поговорим. Я не заставлю вас долго ждать, Майкл.
Она улыбнулась и ушла.
Мои мысли тотчас же завертелись вокруг вопроса, следует ли и как именно воспользоваться открывшейся для меня маленькой возможностью. Колебался я недолго. Если есть возможность, то ее непременно надо использовать. Вопрос о «красоте и изящности» поступков в серьезных и опасных делах не может иметь места.
Несколько минут я расхаживал со скучающим и безразличным видом по гостиной, рассеянно рассматривая творения фламандских мастеров, красовавшихся на стене.
Вскоре ожидаемый мною благоприятный момент наступил. Бетина оказалась втянутой в какой-то оживленный разговор с двумя леди. Она сидела в кресле, повернувшись спиной к дверям.
Не торопясь, я выскользнул из гостиной через указанную мне дверь.
В промежуточном помещении справа оказался широкий проход, а затем налево начинался устланный мягким ковром коридор.
Когда именно Бетина заметит мой уход и как скоро она отправится вслед за мной, я знать не мог. Но, так или иначе, в моем распоряжении были буквально считанные секунды.
Слева по коридору виднелась одна дверь. На миг приоткрыв ее и включив свет, я удостоверился в том, что это была столовая. Первая комната справа представляла собой небольшую гостиную с двумя книжными шкафами и пианино.
Еще через секунду я уже был в указанной мне Бетиной комнате. Это была прекрасно обставленная спальня. В ней преобладали голубые и золотые тона. В воздухе ощущался аромат тончайших духов.
Однако все это меня в тот миг совсем не занимало. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы в те немногие секунды, которыми я располагал, попытаться найти какие-нибудь письма, записки, пусть даже конверты, клочки заметок, то есть все то, что могло мне помочь нарисовать себе более точный портрет Бетины. В свете моих планов по отношению к ней это было вовсе не обязательно, но уж если она сама того не сознавая, оказалась вовлеченной в мои замыслы и действия, то, пожалуй, такая проверка никак не могла бы стать совершенно бесполезной.
Обрывки этих мыслей пронеслись в моей голове в то время, как мои руки лихорадочно, с профессиональной быстротой открывали и закрывали ящики, шкатулки, нервно шарили в них и извлекали оттуда немногочисленные открытки, письма, при беглом взгляде на которые я тут же засовывал их обратно, как не возбуждавшие во мне никакого интереса.