Не видела и не слышала Зареока, как родилась её сестричка. Никакая сила не могла её пробудить вот уже третий день, потом и четвёртый. Тогда решено было показать её девам Лалады в Тихой Роще: авось умели они эту непонятную хворь лечить. А Яворица, будто почувствовав беду, заглянула в гости раньше оговоренного срока. Долго хмурилась она, всматриваясь в лицо Зареоки, а потом проговорила:
— Слепые и глухие вы, что ли, любезные родительницы? Или сердца у вас нет? Не глядите так на меня, знаю я, что добра вы дочери хотели, но то добро обернулось для неё горем. Известно мне всё про навью Леглит, про их с Зареокой любовь... Потеряла ваша дочка одну ладу, так вы её и другой лишить захотели? Вот что, мои любезные: сейчас понесём Зареоку к девам Лалады, и ежели удастся её исцелить, пообещайте мне, что вы не станете чинить им с Леглит препятствий. Я эту навью знаю и могу о ней сказать лишь хорошее.
— Ну, коли ты можешь за неё поручиться, тогда пусть она берёт нашу дочку в жёны, — сказала Владета после тяжкого раздумья.
— Пусть берёт, лишь бы Зоренька живая и здоровая была, — расплакалась матушка Душица, прижимая к груди новорождённую малютку.
— Я за неё ручаюсь, — сказала Яворица. — А теперь идём, лечить Зореньку надо.
Она подняла Зареоку на руки и кивнула Владете, чтоб та следовала за ней. Матушке Душице, только что родившей, она велела оставаться и за младшими присматривать. Те не посмели ослушаться. Обеим родительницам Зареоки Яворица годилась в прабабушки.
Один шаг в проход — и нарядные сапоги Яворицы ступили на мягкую траву Тихой Рощи, а следом за ней перенеслась Владета. Они направились к калитке ограды, окружавшей Дом-дерево; там им навстречу вышли несколько служительниц Лалады. Они сразу устремили внимательные и полные сострадания взоры на девушку, которую старшая женщина-кошка несла в объятиях.
— Беда стряслась, девы мои хорошие, девы мои мудрые, — проговорила Яворица. — Не просыпается у нас девица эта. Заснула от горя и всё никак очи свои светлые не открывает, а уж четвёртый день пошёл.
Заглянув девушке в лицо, Верховная Дева с улыбкой ответила:
— Пробудить её может та, кому её сердце отдано. Только лада и знает словечко заветное, которое девицу подымет.
Яворица с Владетой переглянулись:
— За навьей идти, стало быть, надобно.
— Ну, вот ты, матушка, и ступай за нею, — решила Яворица, кивнув родительнице Зареоки. — Расскажи ей всё и приведи сюда, а я с Зоренькой побуду.
Владета шагнула в проход, а девы Лалады повели Яворицу с Зареокой на руках к пещере Восточного Ключа. Опустив девушку на пол, женщина-кошка сняла кафтан, постелила и переложила Зареоку на него — чтоб не на камнях голых та лежала, а голову устроила на своих коленях.