Она перешла в огород. Утренняя роса собралась крупными каплями на капустных листьях, морковная ботва ярко зеленела ровными рядками, устремлял к небу сочное, пряное перо лук. Берёзка прошлась между грядками, окидывая их придирчивым хозяйским взглядом, не нашла новых сорняков и кивнула. С вечернего полива земля ещё не подсохла за ночь, но её следовало взрыхлить, чем Берёзка и занялась. Ловко работая зубчатым приспособлением, другой рукой она рассыпала по земле волшебную пыль — мельчайшие блёстки, рождавшиеся на кончиках её ногтей. Благодаря этому даже на самой неплодородной почве она смогла бы вырастить великолепный урожай чего угодно.
— Матушка! Набрать бочку? — послышался звонкий голос.
В огороде показалась Ратибора. К своим двенадцати годам она стала высокой, стройной и сильной — впрочем, как и все женщины-кошки. По росту и телесному развитию она обгоняла сверстников-людей и могла запросто побороть крепкого семнадцатилетнего парня. Сердце Берёзки замерло с задумчивой и грустной, как звёздное небо, нежностью — призраком воспоминания о княжне Светолике, поразительное сходство с которой проступало на лице её дочери всё яснее год от года.
— Давай, — кивнула Берёзка с улыбкой.
Обязанность наполнять огородную бочку водой возлагалась на Ратибору: она была уже достаточно сильной, чтобы таскать полные вёдра. Ледяная колодезная вода за день согревалась и становилась пригодной для полива грядок. Возле дома стояла ещё одна бочка — для сбора дождевой воды, которая стекала туда по желобкам с крыши. Ею вся семья умывалась, а Берёзка мыла волосы, добавляя чарку воды из Тиши. Благодаря этой чудодейственной водице за несколько лет в Белых горах она обзавелась двумя тяжёлыми шелковистыми косами почти до колен. В возрасте Ратиборы у неё была лишь жиденькая и короткая косичка непонятного мышасто-русого цвета, блёклого и невыразительного, а теперь оттенок облагородился, стал ближе к пепельному, с завораживающим, холодным серебристым отливом, который очень шёл к её нежной бледной коже и светлым, зеленовато-серым глазам. Вся Берёзка была будто выточенное из льда изящное изваяние, зимняя девочка-снегурочка, в которую вдохнул жизнь сам бог Ветроструй. Но лёд этот не сковывал давящим морозом, а приятно бодрил и охлаждал в жару. Её, лёгкую, гибкую, маленькую, подросшая Ратибора уже сейчас могла подхватить и покружить на руках.
Прореживая морковные всходы, Берёзка краем глаза наблюдала за девочкой-кошкой. Поскрипывал колодезный ворот, гремела цепь. Подцепив два увесистых ведра на коромысло, Ратибора спорым шагом несла их к бочке и опорожняла в неё. Можно было залюбоваться её длинными и стройными ногами, полными упругой силы, прямой статной спиной и выносливыми плечами. Солнце превращало копну её светлых кудрей в золотую волнистую шапочку.