Родителей не пришлось уговаривать. Получилось так, что запрос как бы сам собой пришел из министерства. И Анечка уезжала из дому вроде бы не по своей воле. Мать крепилась, а отец пал духом. Плакал, жаловался на Анечку:
— Какая была маленькая умненькая, послушная, что же из нее выросло, на кого она бросает нас?
Анечка не понимала отца. Это же она бросается в чужую воду, а они остаются на месте, будут жить, как жили. Успокоила всех Зинаида, прислала письмо:
«Пусть старики не горюют. Как приедешь, сразу станешь в очередь на кооперативную квартиру. Подойдет очередь, они продадут свой дом, купят себе кооператив в нашем городе, а ты к тому времени получишь квартиру. И будем мы все рядом».
Мать всполошилась:
— Дом, конечно, продадим, а остальное куда? У нас же всякого такого от сита до корыта, чего люди уже не покупают.
А отец повеселел:
— Чего там будет, то и будет, главное — выход нашелся.
Он сразу вспомнил, что дочь берут на комбинат не простым инженером, а начальником лаборатории, и дал ей совет:
— Там же, в лаборатории, все испытывают, всякую химию. Так ты в рот ничего не бери. Если надо испытывать на съедобность, кошку заведите. Ты начальник и сразу такое условие им поставь.
Анечка не научилась посмеиваться над своими малограмотными старыми родителями и ответила отцу, что кошку заводить нельзя, но она будет очень осторожна.
Серьезность Анечки, аккуратность, верность институтским формулам — делай так, только так, потому что так велит наука, натолкнули Полуянова на мысль назначить выпускницу Залесскую на освободившуюся должность начальника лаборатории. Никто из работников лаборатории не претендовал на это место, и Анечку приняли по-матерински ласково, даже благодарно, потому что не слыхали от прежней начальницы таких слов: «Мы сердце и совесть нашего предприятия. Мы представляем здесь науку химию в ее главном направлении».
Новая начальница купила на свои деньги дорогую красочную таблицу Менделеева и повесила ее в центре скопища графиков, диаграмм и списков стандартов на изготовляемые изделия. Птицей летала по цехам, вызывая недоумение своими вопросами у молчаливых обстоятельных пекарей, тестоводов и дрожжеваров. Но, пожалуй, больше всего досаждала директору. Главный инженер даже предостерег однажды ее:
— Анна Антоновна, наш директор, конечно, добрый человек, но так часто беспокоить его не стоит.
— Но он сам мне сказал: со всеми вопросами без стеснения прямо ко мне, — объяснила Анечка.
— Это слова, Анна Антоновна. Нельзя же, ей-богу, каждое слово брать на веру.
Он смутил Анечку, и не только своими словами. Она покраснела, но не отступилась от своего: