– Мудрого совета? – переспросил я.
– Ну, типа, как справиться с горем.
– Мне бы кто подсказал. Боюсь, тут я не помощник.
– Ну ладно. Скажу, вы вроде как сумели это пережить.
– Ну что ты, ей-богу! – одернул жену Роджер, словно оправиться от потери близкого человека было чем-то предосудительным.
Но, странная штука, именно в тот момент я понял, что и впрямь сумел изжить свое горе. Я представил, как нынче утром подруга Анны Мари просыпается и ее ждет первый долгий день вдовьей жизни, и возблагодарил небо, что сам через это уже прошел. Боль не исчезла совсем, но я как будто отдалился от первоначальной невыносимой муки.
Я выпрямился, глубоко вздохнул и вот тогда-то поверил, что и вправду сумею пережить утрату.
Однако чуть ли не в следующий вечер, когда в постели я уже балансировал на грани яви и сна, вдруг пробилась мысль: «Что-то Дороти давно не звонит!»
В самом начале нашей совместной жизни она, бывало, звонила с работы – просто сказать «привет» или спросить, как у меня дела. Но медовый месяц, похоже, закончился. Что ж, это вполне естественно, а все равно немного грустно.
И тут я очнулся. «Господи, она же умерла», – подумал я. Вновь охватила нестерпимая боль. Нет, мне с этим никогда не справиться, я не смогу. Никто не поможет, а сам я не сумею.
Оказалось, я вовсе не изжил свое горе.
Настоящая зима пришла в середине января. Навалило снегу, ударили морозы. К тому времени наружные работы успели закончить, и мастеровые перебрались в дом. Штукатурим потолки, докладывал подрядчик. Я одобрительно кивал, однако к дому не ездил. Ездила Нандина. Кто-то должен, сказала она, загладить мое хамство.
– Кому это я нахамил? – удивился я.
– Штукатурам, кому еще? Рабочим хочется, чтобы труд их оценили. Они такие молодцы! Потолки – без единого пупырышка.
– Вот и славно.
– Теперь нужно выбрать цвет пола в прихожей.
– Да, Гил показывал образцы. Я проголосовал за «кленовый сироп».
– Ты проголосовал за «теплый мед». Интересно, как он смотрится в реальности, но этого не узнаешь, если сиднем сидеть в гостиной.
– Вот сама и посмотри, раз тебе так хочется.
Нандина поехала и, вернувшись, доложила: цвет хорош, однако, на ее взгляд, «жженый сахар» был бы лучше.
– Решено, – сказал я. – Пусть будет «жженый сахар».
Я думал, вопрос исчерпан, но почему-то сестра выглядела недовольной.
В затишье между Рождеством и Пасхой Чарлз предложил новый маркетинговый ход.
– Приближается сезон подарков, – сказал он. – День матери, День отца, окончание учебы, июньские свадьбы… Что, если нашего «Дилетанта» продавать тематическими наборами? Скажем, молодожены получат «Дилетантскую кухонную утварь», «Дилетантское составление меню» и «Дилетантский званый ужин». Допечатка не потребуется, соберем имеющиеся экземпляры под одной цветной суперобложкой. Для новобрачных мне видится белая глянцевая. На День матери, предположим, розовая. Вы согласны?