Таррэн глухо застонал, когда попытался нащупать призрачные узы со своей парой и увидел, как они бессильно повисли. Нет! Она и здесь все предусмотрела!
— Шранк…
— Дошло, наконец? — со злым удовлетворением кивнул Воевода, и эльф неожиданно гневно вскинулся.
— Ты ведь… знал! Знал, гад, на что они решились, и до сих пор молчал!!
— Ты тоже знал: тебе все впрямую сказали. Только что мордой не ткнули. Не был бы дураком, давно бы уже сообразил! А теперь поздно кулаками махать!
Таррэн зло сверкнул неуловимо покрасневшими глазами и резко отвернулся. Сказать было нечего: действительно дурак. Понял бы раньше, ни за что бы не опустил ее. Никогда. По крайней мере, не здесь и не сейчас, где он не может за ними даже проследить. Где нет миллионов послушных ему разумов и нет всеобъемлющего чувства Единения, как в Проклятом Лесу. Где он не сможет помочь, если Карраша вдруг занесет.
— Ирташ, след! — отрывисто бросил эльф, сжав пятками тугие бока молодого мимикра. — Найди их! Где бы ни были, найди!
— Да чего искать-то? — поморщился Шранк. — Во-о-н там пригорочек виднеется. Наверняка тот, о котором Белик говорил: мол, весточку оставит. Пошли, глянем поближе, пока ты пол-леса снова не спалил.
Таррэн не ответил, но люто полыхнувший в его глазах Огонь напугал даже всегда невозмутимого Сартаса, заставив отшатнуться и поспешно отъехать подальше, закрывая собой побледневшую эльфийку. Молодой лорд даже внимания не обратил: до скрипа сжал зубы и, вцепившись побелевшими пальцами в луку седла, без единого слова умчался вперед, уже хорошо зная, что именно там увидит.
«Прости», — виновато проступила надпись на эльфийском, старательно выцарапанная в коре столетнего дуба, под которым когда-то ему довелось прощаться с караваном герра Хатора. Под ней — небрежно брошенное на землю седло вместе со всей остальной упряжью, слегка сдувшийся дорожный мешок, на который сверху была небрежно кинута знакомая черная курточка. Вкусно пахнущая медом рубашка из тончайшего ланнийского шелка, богато отделанный пояс из кожи пещерного тролля с гномьими, еще Крикуном выкованными, ножами. Аккуратно поставленные рядом с ними маленькие сапожки…
Таррэн с тяжелым сердцем подошел к оставленным вещам и медленно поднял голову: неторопливо раскачивающиеся на ветру ножны с ее родовыми клинками послушно отцепились и без звука упали в подставленные ладони. Да, все верно: Белка хорошо подготовилась к предстоящему безумию. Выбрала время, нашла пустынный уголок, разделась. Она не взяла ничего, что могло бы помешать ей во время Единения — ни одежды, ни обуви, ни даже оружия. Ничего, что могло бы сковать движения или поманило мимолетным соблазном разобраться с непокорным мимикром языком силы. Кто знает, на что толкнут ее инстинкты кровожадного зверя? Не возникнет ли желание разобраться с Каррашем (а он наверняка попытается побороться!) быстро и надежно? Вот она и не стала рисковать.