Эльфы с редким единодушием держались поодаль от своего лорда и негромко переговаривались, изредка кидая в его сторону странные взгляды. Кажется, они наслаждались долгожданной тишиной и были несказанно благодарны судьбе, что неугомонный пацан в кои-то веки молчал и не изводил их бесконечными каверзами. А Таррэн, бережно прижимая к себе спящую Белку, задумчиво изучал проплывающие по небу редкие облачка и время от времени поправлял полу длинного плаща, которым укутал ее с ног до головы.
Гончая доверчиво уткнула нос в его шею, прижавшись всем телом и цепко держась за сильную руку. Почти касаясь губами его кожи и сладко жмурясь, подобно большой кошке, если он чуть наклонялся вперед или незаметно гладил ее густые волосы. Все время чувствовала его, нежилась в его заботе, таяла, как воск на горячем солнце, вернувшись в мягкие объятия их общих уз. И это заставляло его забыть о недавних тревогах, простить ее маленький обман. А если и глядеть на нее, то не с раздражением, что было бы вполне объяснимо, а с нескрываемой нежностью и молчаливым обожанием.
Ох, Белка, Белка… но она всегда была именно такой: упрямой, своенравной, с железной волей и четким пониманием цели, к которой всегда шла напрямик, преследуя ее с неумолимостью охотящейся хмеры. Если что задумала, никогда не отступит. Не остановится и не передумает. Просто, зная характер своего благоверного, предпочла обойти его запрет стороной. Нарушив его, конечно, но заранее выпросив на это разрешение. Иным словом, обыграла его, как всегда умела — легко, умело и потрясающе изящно. Так красиво, что даже злиться на нее совершенно невозможно. Только обожать еще сильнее, чем прежде.
«Я люблю тебя малыш, — неосторожно подумал Таррэн, убирая непослушный каштановый локон с ее лица и чувствуя, как сжимается от сладкого восторга сердце. — Коварная ты моя женщина. Маленькая обманщица. Хитрая моя Гончая. О, Бездна… как же я тебя люблю!»
— И я тебя, — беззвучно шепнула Белка, неожиданно открывая глаза.
Он замер и, неверяще опустив взгляд, против воли провалился в бесконечную синь, в которой заискрились мягкие изумрудные огоньки. В тот же миг его окутал восхитительный аромат эльфийского меда, в голове зашумело, как от хорошего удара, а по внезапно воспламенившимся венам ураганом пронесся жидкий Огонь. Сердце послушно загрохотало, порываясь выскочить наружу прямо так, сквозь рубаху и куртку. Кожа мигом разогрелась. Руки сами собой сжались, притягивая к себе податливое женское тело. Ноздри шумно раздулись, жадно вдыхая сводящий с ума запах…