В Ростов они вернулись попутной телегой, в которой везли какие-то товары. Ночь Анна провела в беспокойстве: что-то случилось? Кто арестован? В середине дня появился Игнат.
— Где наши постояльцы?
— У нас прописана сейчас только Вера Смирнова, я ее уже давно не видела.
Под этим именем скрывалась Мария Малинская. Два дня назад Буртылев ее видел в Новочеркасске, отправлял с нею телеграммы.
— Что случилось, Игнат? — спросила обеспокоенно Анна.
— Со мной вроде все в порядке. Я получил официальный отпуск. Но в Новочеркасске плохо. Беляки что-то пронюхали: арестованы хлопцы и девчата из студенческой группы, кое-кто из железнодорожников, в основном, те, кто был связан со студентами. Говорят, что Чеботарев — наборщик — ходит с казаками по квартирам. Но меня он не знает!
— А если кто из арестованных не выдержит? — плача, спросила Анна.
— Если об этом думать — в подполье идти не надо!
— Так-то оно, и все же… Уезжай от греха подальше.
— Попробуем узнать обстановку в Ростове. Потом уж что-нибудь придумаем!
Но ни Игнат Буртылев, никто другой из подпольщиков в Ростове, Новочеркасске, Таганроге, еще не подозревали о размахе происшедшей трагедии.
Предыдущей ночью была разгромлена типография у Спириных: арестованы почти все, кто так или иначе был связан с нею. Утром, когда Николай Спирин ждал вестей от Селиванова и Василенко, первый из них явился на заседание военного штаба у Бондаренко, второй пошел на квартиру Богданова, к Абросимову. Агентам, уже две недели следившим за Абросимовым и Василенко, было приказано брать их срочно, продолжать следить за квартирами. Абросимов и Василенко были доставлены в «Мавританию».
Капитан Татаринов вежливо предложил им сесть.
— Извините, господа, — пришлось рано побеспокоить. Позавтракать вы явно не успели. Чаю нам дайте! — приказал он охраннику. — За завтраком и поговорим.
Пока несли чай, закуски, Василенко был близок к обмороку: «Знаем эти чаи! Пытки!..» Боль жестокой, беспощадной рукой сжала его сердце, пот — холодный и липкий — заливал все тело. Абросимов внешне выглядел спокойным, хотя понимал, что шансов на благополучный исход нет никаких.
— Начнем, пожалуй, — сказал Татаринов. — Итак, разговор без свидетелей и без записи. Разговор умных и деловых людей.
Он шумно отхлебнул горячий чай, захрустел сахаром.
— Мы о вас знаем все. Или, если уж совсем точно, почти все. Вы, Василий Иванович Абросимов, — один из руководителей подполья большевиков, главный в типографии. Вы подбирали работников, приобретали запчасти к машинам, шрифт, бумагу. Этого достаточно, чтобы вздернуть вас на первом же фонаре без суда и следствия. Но вы казак! Мы верим в разум казачества, в его преданность идеям русского единства и порядка… Вы, Емельян Сергеевич Василенко, тоже в руководстве. Поздновато, но все же мы узнали, что вы были близки с Мурлычевым. И путь для вас один — мурлычевский. Если, конечно, не послушаетесь моего совета… Да вы ешьте!.. Времени мало, но подумать нужно. Вас в тюрьму пока не отправлю, побудете здесь, подумаете. Через часок вызову…