Наполеан обратился к Маркусу.
— Воин, что скажешь ты?
— Никогда! — прогремел Маркус. — Если судить мне, Сальваторе может гореть в аду вместе со своим братом.
Сальваторе зашипел, глаза засветились красным, но он ничего не сказал.
«Просто сделай одно движение, — подумал Маркус. — Если это угодно богам — только одно движение».
Наполеан задумчиво посмотрел на Маркуса, а затем проплыл вниз, пока не оказался на одном уровне с огромным вампиром, и они двое уставились друг другу в глаза, как могущественные викинги на древнем поле боя.
— Маркус… — монарх говорил спокойно, но твердо, обдумывая каждое слово. — По нашим законам ты имеешь право на месть с вашей стороны, но разве ты не видишь небо?
Маркус, что-то пробормотав, неохотно поднял голову.
Ужасные полосы молний фиолетового и белого цвета сверкали в небесах, насколько хватало глаз — гневные огненные кнуты, растущие со страшной силой. Бесконечные линии пересекали небо с востока на запад и обратно, неумолимые разряды выстреливали в землю с яростью, ударяясь о ее поверхность с такой невероятной мощью, что земля содрогалась под беспощадным штурмом. Огонь и сера падали с небес, вспыхивая по всему лесу, в то время как гром продолжал греметь и рычать.
Наполеан махнул рукой в сторону долины.
— Разве ты не видишь эту землю?
От чудовищного вида плотных черных туч, сливающихся в потрясающую воронку гнева, перехватило дыхание. Тепло и влага были втянуты в сильный водоворот энергии, ветра и ярости. Казалось, будто все облака на сто километров объединялись в темном заговоре с целью начать войну с землей и ее жителями.
Ветер свирепствовал.
Древние сосны и кипарисы наклонялись, почти ломаясь пополам, в то время как гигантские березы и осины переламывались, словно веточки под натиском злой силы.
И воронка еще даже не коснулась земли… пока.
— Торнадо приближается к городам и деревням, — голос Напалеана был спокоен и сух.
Маркус выругался и от досады прокусил нижнюю губу клыками. Он быстро встретил пристальный взгляд Натаниэля, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на Валентайна, который высокомерно улыбался с торжествующим выражением победы в глазах. Чувствуя отвращение, Маркус признал:
— Мы тоже отступим, — а затем его глаза стали холодными, как два темных осколка льда, — пока.
Он встретил темный пристальный взгляд Валентайна последний раз.
— Знай, сын Джегера, твои дни на этой земле сочтены. Нет места, где бы ты мог спрятаться, никто не защитит тебя, так что наслаждайся отсрочкой, это последнее, что ты получишь.
Его глаза выжгли клятву в этой мерзкой душе. Это обещание было абсолютным.