Вообще, с нынешним экипажем один день жизни стоил капитану ровно пятьсот серебряных монет, что стимулировало к активным действиям. Но упускать возможность своего выживания за счёт технических преимуществ Саша не собирался, а поэтому не экономил. Впоследствии это всё должно окупиться много раз.
Выйдя из гавани, взяли курс на северо-восток, двигаясь к южной оконечности Кинурии напрямую через Мелосское море. Предстояло пройти около шестисот пятидесяти миль, что при дующем восточном ветре должно занять немало времени. Эврида продолжала тренировать матросов во владении оружием. Два раза в день небольшие группы стреляли новыми пулями по бревну, тащившемуся за шхуной на верёвке.
Воздух, наконец, окончательно потеплел, так что днём становилось по-настоящему жарко. Поэтому матросы возобновили купания за бортом, как в целях гигиены, на которой элои были помешаны, так и просто для удовольствия. Вода была ещё прохладная, но когда Саша тоже окунулся, то оценил её приблизительно градусов в семнадцать-восемнадцать. Происходило это следующим образом. Человек раздевался догола на корме, обливался морской водой из ведра и намыливался. А потом, намотав верёвку на руку, прыгал за борт, высота которого была метра три. Там верёвка выбирала слабину, и человек, а обычно их было сразу несколько, тащился «на буксире» следом, оттирая тело свободной рукой от мыла. Прополоскавшись так какое-то время, он забирался по верёвке наверх, вытирался и одевался. Понятно, что всё это требовало определённой ловкости, но слабаков здесь не было. Единственные, кто этого не проделывал, так старенький кок, и несколько ещё не до конца поправившихся раненых. Они мылись из ведра.
К наготе элои относились совершенно спокойно. Их даже не смущало различие полов. Раньше это вызывало у Саши недоумение, но поразмыслив, он пришёл к выводу, что ничего странного здесь нет. Вопрос морали и не более того. В конце концов, если бы кто-то всего сто лет назад смог подсмотреть современные пляжи, где совместно купаются, и зачем-то лежат на солнце мужчины и женщины, то назвал бы это всё грязным развратом в лучшем случае. При этом часто крестясь. С его точки зрения, узкие полоски обтягивающей ткани, едва прикрывающие «срамные» места, по-другому и нельзя назвать. Но наверняка при этом бы досталось и остальному – фу, голые ноги… фу, голые животы и спины. Причём, что поразительно, вид почти голого тела, как правило не вызывает ни у кого из современников полового возбуждения. Во всяком случае, на пляже. У людей стоит некий ментальный блок, что это нормально и естественно. То, что для нас уже привычно, для людей других эпох и культур может быть отвратительно или вызывающе. Но это не значит, что мир идёт однозначно по пути «раздевания». В любой момент маятник морали может качнуться в обратную сторону, разумеется, подкреплённый авторитетным мнением «английских учёных», и наши правнуки будут воспринимать почти голых людей, как нечто несуразное и даже вредное. Так, например, средневековые люди смотрели на богомерзкие античные фрески с полуголыми или вовсе голыми людьми, искренне осуждая творения поганых язычников. Тоже своего рода потомки, ужасающиеся разврату предков. И можно долго спорить, кто из них был культурнее.