Аррианлис Ван Сахэ.
Наследный принц империи Сантор.
Дорога до столицы показалась мне одним длинным днем. Он то темнел, помигивая звездами, то светлел, ослепляя блеском солнца на ледяной корке инея. Я все смотрел в окно, закрытое плотной сеткой, пытался рассмотреть что-то на самом краю горизонта, скользил взглядом по одинаковым домам одинаковых деревень и городов. А мысли все крутились на месте, скоро дырку в голове протрут. Но не избавиться. Перед глазами долговязая фигура, дергается в смертельном танце на помосте, тянется пальцами ног, пытается спасти свою жизнь.
И так каждый миг. Я вновь и вновь оказываюсь там, представляю его лицо, закрытое тканью мешка смертника. И не могу дышать, задыхаюсь вместе с ним. Кажется, я тоже умер там, на площади того грязного города.
Распахнулась дверца кареты, ослепил свет яркого солнца, заблестели доспехи стражников, засияла позолота украшений дворца. Цвета ярких одежд кажутся блеклыми, не настоящими. Иду, куда ведут, говорю то, что ожидают услышать, но сам далеко от этого места.
Я ошибся. И нет никаких больше отговорок. Они разбиваются о ту ледяную стену, что выросла в душе, отгородила меня от мира. Тихо закрылись двери в мои покои. Впервые за долгое время остался один. По щеке поползла предательская слеза. Я так долго сдерживал ее. Она то и дело рвалась наружу, туманила взгляд, но я терпел. Император — не человек. Почему же мне так больно? И не нужен больше этот трон, богатые одежды, просторные залы, наполненные пустотой. Они пугают своим холодом и равнодушием.
Теперь только наедине сам с собой я могу поплакать. Руки мнут дорогую ткань платья, впиваются в нее ногтями. Волосы падают на лицо, закрывают от всего мира.
— Арри! — это имя бьет по сердцу. Вскидываю голову. Женщина, что я когда-то звал матерью. Такая же красивая, как в моих полустертых воспоминаниях и мечтах, так похожа на мое собственное отражение. Странное чувство. Я не хочу, чтобы она меня так называла. Это право теперь принадлежит другому.
— Ваше величество, — с трудом заставляю себя шевелиться, опускаюсь на колени в необходимом приветствии. — Рад видеть вас во здравии.
— Оставьте нас! — резкий голос неприятно царапнул слух. Растворились в длинных коридорах служки.
— Арри, — подошла ближе, села на колени, подняла мое лицо пальцами за подбородок. — Что это? — вытерла щеки от соленых слез.
— Мама, — протягиваю к ней руки, слезы с новой силой потекли из глаз.
— Аррианлис! — голова мотнулась от звонкой пощечины. Не больно, но очень обидно. Вскидываю голову, смотрю на ту, что носит имя моей матери. — Ты император. Что ты себе позволяешь?! Рыдать в день приезда перед слугами! Немыслимо. Ты погубишь нас обоих таким поведением! — Она нервно заходило передо мной, замелькали перед глазами пестрые юбки.