«На ученья выводят по утру в 6 часов и продолжают до 11, а после обеда с 2 до 10; между ученьем же метут тротуары, чистят канавы между строениями» и т. д.
«В болотистых, лесных и каменистых местах копаются канавы, а уроки даются не по силам, т. е. на каждого 15 сажен в длину, по 1 аршину в глубину и ширину, а кто не выработает, должен в праздничные дни докончить; поэтому отдыха нет».
«На работе нужно быть в казенных шинелях, а поддерживать ее в исправности невозможно. Когда приходят с работы, то все вещи оборвавшись, но времени не имеют починиться. Заставляют ночью плести лапти к будущему дню».
Так свидетельствуют сами поселяне о своей жизни. В записках Маевского, офицера военных поселений, встречается выразительное описание «благоустроенной» жизни военных поселян.
«Все, что составляет наружность, — пишет Маевский, — пленяет глаз до восхищения; все, что составляет внутренность, говорит о беспорядке. Чистота и опрятность есть первая добродетель в этом поселении. Но представьте себе дом, в котором мерзнут люди и пища; представьте сжатое помещение, смешение полов без разделения; представьте, что корова содержится, как ружье, а корм в поле получается за 12 верст; что капитальные леса сожжены, а на строение покупаются новые из Порхова, с тягостнейшею доставкою; что для сохранения одного деревца употреблена сажень дров, для обстановки его клеткою, — и тогда получите вы понятие о государственной экономии. Но при этом не забудьте, что поселянин имеет землю по названию, а общий его образ жизни — ученье и ружье. Притом от худого расчета или оттого, что корова в два оборота делает в день по 48 верст для пастбища, всякий год падало от 1 000 до 2 000 коров в полку, чем лишали себя назема и хлебородия, и казна всякий год покупала новых коров… В больницах полы доведены до паркетов, и больные не смели прикоснуться к ним, чтобы не замарать; у каждого поселенного полка была мебель, но она хранилась как драгоценность: на ней никто не смел сидеть».
Начальствующий состав поселенных войск состоял из отбросов армии. Честные и порядочные офицеры всячески уклонялись от службы в военных поселениях. Царь, впрочем, старался сам подбирать кадры офицеров, знающих только фронт и мордобой и ни в какой степени не зараженных «умствованием». Подобные начальники, которым дана была неограниченная власть над жизнью поселенцев, разумеется, видели в них только средство для собственного обогащения. В поселениях процветало воровство. Адъютант начальника южных поселян графа Витта майор Гончаров в 1823 г. был предан суду за то, что присвоил 229.695 руб. поселенских денег. В сохранившейся по этому делу переписке (между Гончаровым и гр. Виттом) оба они взаимно уличают друг друга в злоупотреблениях. В одном из писем Гончаров утверждает, что отчет о сумме на один миллион пятьсот семьдесят три тысячи рублей, находившихся в распоряжении гр. Витта, сделан неправильно, без доказательств: «нет полных на расход сей документов».