— Хватит шаловать, дурачища, — кричит Аввакум, — бесово это занятие — хари надевать да животину мучить!
Крепко обиделись мужики на своего попа.
Однако Аввакум борется не только с пьянством и «непотребным весельем», не терпит он никакого «бесчестия и неправды».
Однажды приходит к нему бедная вдова:
— Защити, отче, дочь-сиротину отнял у меня начальник. Не дай погубить, спаси!
Рыдает, распустив волосы:
— Ой да что же я, несчастная, буду делать без моей голубицы белой, тростиночки ясноглазой, да что же вы смотрите, люди добрые, лиходея мимо проходите!
Ну и буен стал Аввакум, бросился к дому начальника, встал перед воротами и своим зычным голосом, что на другом конце деревни слышен, начал:
— Ты что же это, лиходей, делаешь? Душу христианскую взалкал погубить, аки диавол? Мало тебе, пропойце, и без того грехов!
— Тьфу на тебя, — зарычал, выйдя к воротам, начальник и вытолкнул к Аввакуму девицу, — что ты ревешь здесь, как медведь, из берлоги середь зимы поднятый! Бери эту дурищу и вон поди!
Вернул Аввакум обрадованной матери дочь, однако для него на том дело не кончилось. Явился начальник со своими людьми к церкви и чуть не до смерти избил попа. Увидев, что лежит тот недвижим на земле, обидчики разбежались, а Аввакум через некоторое время пришел в себя, кое-как вытер кровь и поплелся, весь избитый, в церковь. Узнав, что он ожил, начальник снова вернулся и опять набросился на него с побоями, уже в самой церкви: сам бил и волочил попа в полном облачении по земле. Чудом жив остался.
Не умел Аввакум ладить ни с мужиками, ни с начальством. Мужики-то еще терпели: как-никак, поп, а вот от начальников Аввакуму достанется еще не раз! Случилось вскоре, что одного из них поп особенно крепко рассердил: тот заявился к нему домой, бил попа, даже пальцы у него грыз, как пес, пробовал и застрелить, да ружье, к счастью, дало осечку, тогда начальник отнял у Аввакума все имущество и из дома выгнал вместе с женой и двумя сыновьями, из которых один только что появился на свет.
Решил Аввакум двигаться в Москву — там много друзей при дворе нового царя Алексея, сына умершего Михаила. Один из верных царских друзей — бывший нижегородский священник Иван Неронов, рьяно боровшийся, подобно Аввакуму, с пьянством, взятками воевод и священников.
В Москве набирает силу и давний приятель Аввакума Никита Минин. Когда-то жили они в соседних деревнях, и был сын мордовских крестьян Никита таким же сельским попом, как Аввакум. Случилась, однако, беда: в один год умерли у Никиты все дети; убитые горем родители решили уйти в монастырь. Поклонился Никита своей жене низко в пояс: «Прости, Христа ради, если в чем обидел», — и пошли в разные стороны, каждый в свой монастырь. Стал Никита монахом под именем Никона, быстро пошла вверх его духовная карьера. Познакомился с ним молодой царь, тихий, богомольный Алексей, и привязался к суровому ревнителю веры.