— Странный у вас нынче вид, — бросил он лифтеру, входя в кабину.
На счастье, контора бухгалтера располагалась на втором этаже, так что отвечать Дипаку не пришлось.
В десять часов его услуги понадобились Уильямсу. Когда Дипак ехал на восьмой этаж, ему позвонил Зелдофф. Останавливать кабину не было необходимости, потому что люди, желающие спускаться вниз, терпеть не могут подниматься наверх, так что он решил подобрать Зелдоффа на обратном пути. Зелдофф и Уильямс поздоровались во второй раз за день.
— Нет, серьезно, что занесло его на лестницу в пять часов утра? — пробормотал себе под нос обозреватель «Фокс Ньюс», никогда не упускавший возможности кого-нибудь в чем-нибудь заподозрить.
— Представить себе не могу, — отозвался со вздохом Зелдофф, у которого вообще были проблемы с воображением, оно разыгрывалось только в присутствии соседки-француженки с седьмого этажа.
Дипак чувствовал их взгляды на своих плечах или, быть может, на своей фуражке… Обращаться к ним он поостерегся, только пожелал всего доброго, отодвигая решетку. На тротуаре мужчины разошлись в разные стороны.
Немного погодя настал черед Леклеров, всегда покидавших дом вместе.
Миссис Уильямс работала на дому, миссис Зелдофф вообще не работала, миссис Коллинз по утрам никогда никуда не ходила, Моррисон не высовывал носа на улицу до трех дня, отсыпаясь после вечерней попойки, горничная Леклеров выходила за покупками только в обеденное время, выключив в полдень пылесос. Иными словами, Дипак мог посвятить кое-какое время себе.
Он устроился за своей конторкой, открыл старый телефонный справочник и набрал номер больницы.
Это утро было не похоже ни на одно другое. Произошло то, чего не случалось очень давно, настолько давно, что Дипак уже не мог припомнить дату последнего происшествия подобного рода: ожил бакелитовый телефон. Дипак долго взирал на него в изумлении, прежде чем снять трубку.
— Вы что-нибудь про него знаете? — услышал он дрожащий голос миссис Коллинз.
— Я звонил в больницу, мэм. Он все еще в операционной, но опасности для жизни нет.
В трубке прошелестел вздох облегчения.
— Разделяю ваши чувства, мэм, — молвил Дипак. — Перезвоните мне сюда между половиной третьего и тремя часами дня, когда в холле будет спокойно, — прошептал он и осторожно положил трубку.
Тут завибрировал его мобильный. Мисс Хлоя, больше некому. Когда монтировали лифт, никто не позаботился о людях в инвалидных креслах и кнопка вызова оказалась на недосягаемой для них высоте.
Дипак поехал за ней. Она ждала его на своем девятом этаже.
— Я подумала: нужно, чтобы кто-то был с ним рядом, когда он придет в себя, — сказала Хлоя, когда они спускались.