– Разумеется нет.
– Ненавижу Мордреда! – воскликнула она.
– Вы не одиноки в этом чувстве, госпожа.
Некоторое время она смотрела в огонь.
– А его обязательно было делать королем?
– Поскольку это решал Артур – да. Будь моя воля, я бы убил его Хьюэлбейном даже в нарушение клятвы. Он был дурной мальчишка.
– Вообще в твоем рассказе все так плохо, – вздохнула Игрейна.
– Хорошего тоже было много, – сказал я. – И в те годы, и даже позже.
Я и сейчас помню отзвуки детского смеха в коридорах Линдиниса, топот маленьких ножек, волнение девочек от новой игры или неожиданного открытия. Кайнвин всему радовалась – у нее был к этому дар – и заражала своей радостью окружающих. И вся Думнония, наверное, была счастлива. Она процветала, и работящий люд богател. Христиане исходили злобой, но все равно то была счастливая пора, мирные годы, время Артура.
Игрейна зашуршала пергаментами и нашла один конкретный отрывок.
– Про Круглый стол, – начала она.
– Пожалуйста, не надо, – взмолился я, подняв единственную руку.
– Дерфель! – строго сказала королева. – Каждый знает, что это было очень серьезно, очень важно. Лучшие воины Британии присягнули Артуру на верность!
– Это был треснутый каменный стол, а к концу дня он треснул еще больше и был запачкан рвотой. Все перепились.
Игрейна вздохнула.
– Мне кажется, ты запамятовал, как все было на самом деле.
Мне подумалось, что Дафидд, писарь, переводящий мои слова на язык бриттов, расскажет что-нибудь более в ее вкусе. Я даже слышал недавно, будто стол был деревянный и такой огромный, что за ним торжественно восседало все Братство Британии. Не было такого стола, и не могло быть – разве что мы вырубили бы на его строительство половину лесов Думнонии.
– Из Братства Британии, – терпеливо объяснил я, – ничего не вышло. И не могло выйти. Присяга королю оставалась важнее, чем клятва Круглого стола, к тому же никто, кроме Артура и Галахада, не принимал ее всерьез. Под конец многие даже смущались, если кто-нибудь о ней вспоминал.
– Ну конечно, ты прав, – сказала Игрейна, давая понять, что решительно мне не верит. – И еще я хочу знать, что сталось с Мерлином.
– Расскажу. Обещаю.
– Нет, расскажи сейчас! Он так и умер в забвении?
– Нет, – отвечал я, – его время еще пришло. Нимуэ не ошиблась. В Линдинисе он просто ждал. Помнишь, я рассказывал, что он любил прикидываться дряхлым и умирающим, хотя внутри, незримо для нас, по-прежнему жила сила. Только он и впрямь был стар, и ему приходилось эту силу копить. Он дожидался, когда Котел явится на свет, ибо знал, что тогда его сила и понадобится, а до тех пор позволял Нимуэ поддерживать огонь.