– Да, мысль дельная. А где они артиллерию-то разворачивают?
– На улице Свирской, как раз в Дзержинском районе.
– Ну, ни пуха тебе, лейтенант!..
– К черту!
* * *
Батарея 105-миллиметровых орудий была развернута с немецкой педантичностью. Расчеты обустраивали позиции в огородах частного сектора, рыли капониры для складов снарядов. В развалинах и уцелевших подвалах домов обустраивали укрытия на случай контрбатарейного обстрела. Советская артиллерия Резерва Главного Командования с левого берега Волги била мощно и прицельно. Русские «боги войны» заставили себя уважать!..
Внезапно сразу несколько часовых на позициях немецких гаубиц упали замертво. Звуков выстрелов никто не слышал. Потом из темноты материализовались стремительные тени, в руках у них были «Наганы» с глушителями. Но когда поднялась тревога, бойцы НКВД встретили врага плотным сосредоточенным огнем пистолетов-пулеметов Судаева. Советские разведчики действовали стремительно. Пока одна группа под командованием лейтенанта Ракитина завязала ближний огневой бой, вторая команда под началом старшины Хрящева занималась тем, что уродовала немецкие 105-миллиметровые гаубицы. Для этого было не много нужно – в раскрытый затвор орудия вкладывалась немецкая граната-«колотушка», а потом солдат дергал шнурок терочного запала на торце рукоятки. Негромкий хлопок, и самая важная часть гаубицы – замок превращался в кусок искореженного металла. Поменять изуродованные затворы орудий, да еще и в полевых условиях, было практически невозможно. Сложные «цейссовские» прицелы разбивали прикладами автоматов. Так же поступили и с буссолью. Без этих сложных приборов наведения уже и сами орудия оказались бесполезны.
Виктор в очередной раз вскинул пистолет-пулемет Судаева и дал короткую очередь по молодому офицеру. Видимо, это и был командир немецкой гаубичной батареи.
* * *
Действительно, молодой обер-лейтенант Виганд Вюстер командовал этим артиллерийским подразделением. Он выжил и получил отпуск по ранению. Но все же Виганд Вюстер вскоре вернется уже в окруженный советскими войсками город на Волге. В конце января 1943 года обер-лейтенант попадет плен, выживет в советских лагерях для военнопленных. А после войны напишет мемуары «В аду Сталинграда». Ту самую книгу, которую когда-то, спустя более чем полвека – в 2014 году, прочтет молодой студент-историк из Донецка. Тот самый «попаданец» Виктор Ракитин.
Интересно, что бы сказал по поводу такого пространственно-временного парадокса великий Альберт Эйнштейн?..