Потоптавшись около, мальчик сделал было попытку протиснуться между стеной и ближайшим экипажем, однако злобный седобородый кучер быстро охладил его пыл при помощи хлыста и грубого окрика:
- Куда прёшь, охламон? Не видишь - ходу нет!
Держась за огретое хлыстом плечо, мальчик поспешно ретировался на прежнюю позицию и остановился в нерешительности, пытаясь сообразить, что же ему следует делать дальше. Внезапно лампа над вывеской соседней мебельной лавки ярко вспыхнула, высветив на мгновение пространство сквозной арки, тёмным полуовалом разделяющей надвое смежную стену. Правильно истолковав мой намёк, Элвин радостно ринулся в указанном направлении и вскоре скрылся во мраке арочного прохода.
По правде говоря, я даже рад был, что нам пришлось немного подправить наш маршрут. Хотя этот путь, в отличие от того каким обычно пользовался мальчик, и пролегал по не слишком приятным местам, зато он был и заметно короче. На самом деле всякий мало-мальски уважающий себя эльф разбирается в городской географии куда лучше любого представителя человеческой расы. По крайней мере, это куда проще, чем ориентироваться в Лабиринте. Лично меня, например, вообще удивляет, как это вы, люди, умудряетесь порой заплутать в каком-то десятке улиц.
Следуя указанному мной направлению, Элвин бежал вдоль узкого, заваленного снегом переулка, освещённого лишь одиноко тлеющей посреди него мусорной кучей. Я мысленно ликовал и азартно потирал руки, радуясь, что благодаря моему вмешательству нам удалось изрядно срезать оставшееся до финиша расстояние. Как вскоре выяснилось, радовался я несколько преждевременно...
- Опаньки! А ну глянь, братва, кого это к нам занесло! Горбатик! Какими судьбами? А чего это ты тут шлындаешь? Тебе ж сегодня вроде с Гертрудой-Баракудой штаны просиживать полагается. Или над тобой, болезным, сжалились в кой-то веки и погулять пустили?
В тени глухой кирпичной стены на старом проржавевшем контейнере из-под угля сидели в различных непринуждённых позах с полдесятка подростков самого несимпатичного вида. Почти на всех красовались одинаковые жутко затёртые и измятые куртки, отлично дополнявшиеся драными штанами и неказистого вида шерстяными кепками, большая часть из которых была явно не по размеру их обладателям. Единственным, кто не имел головного убора, был самый старший подросток - тот самый, что только что окликнул Элвина, так нелицеприятно отозвавшись при этом о старой миссис Гертруде. Тёмные давно немытые патлы, до половины скрывавшие уши, торчали у него на голове, словно иглы молодого дикобраза. Сам обитатель подворотни, впрочем, не обращал на это ни малейшего внимания. Возможно, его собственный внешний вид казался ему вполне солидным и даже импозантным.