— Ты, тетя Фрося, больше Славку к себе не води. Пусть дома будет.
— Это еще почему? Иль я не угодила тебе чем?
— Не в тебе дело… А Славка пусть дома будет!
— Да что ты выдумала? С чего это парнишку без присмотра оставлять? — В голосе тети Фроси было столько беспокойства, что Лена, никогда не видевшая Славку, почувствовала к нему искреннюю жалость. — Сама целый день в делянке пропадаешь, а он ведь ребенок еще! Кто накормит, напоит? Кто присмотрит?
— К отцу водить буду.
— Не любит он мальчишку, сама знаешь.
— Он на меня сердится, а Славик перед ним ничем не виноват, какой с него спрос!
— Да и Славик не любит деда…
— Ничего… За прежнее тебе спасибо, тетя Фрося, но не обижайся. Так надо. А сюда больше не води его!
— Да что же это такое, господи! — запричитала тетя Фрося. — Родного внука не дозволяют в гости приводить! Где это видано? Семь годов можно было, а теперь нельзя! Да есть ли у тебя совесть? Или замуж надумала? Так разве ж я тебе помеха? Христом богом прошу, не отбирай внука, не отнимай последней радости!
Лена едва сдерживалась от прилива негодования к этой незнакомой и жестокосердной гостье. Она уже готова была сойти с сеновала и вступиться за права тети Фроси, как вдруг тихий голос заставил ее затаить дыхание:
— Тетя Фрося, я ведь просила вас не называть Славика внуком. Он вам не внук, понимаете?
— Не верю, — со слезами в голосе закричала хозяйка. — Не верю и никогда не поверю! Все знают это, все говорят! Одна ты никак гордыню свою смирить не хочешь… Себя зазря дегтем мажешь, да и Павлушу, сынка моего родного, заодно… Нет у тебя сердца, Олюшка!
— Славик не сын Павла…
— Неправду говоришь. Все годы неправду говоришь... Чей же он? Чей? Скажи!
— Это не имеет значения.
— Скажи прямо — поверила ты недобрым слухам про Павлушу? Себя решила обелить? Вроде бы и знать его не знала?
— Напрасно вы так, тетя Фрося!
— Вам все напрасно! Отняли сына, на могилу ему наплевали, а теперь и внука отбираешь… Эх ты!
— Зря вы обижаете меня! Слухам о Павле никто не верит. А уж я–то его знала.
— Зачем внука безотцовщиной делаешь?
— Павел не отец ему.
— Врешь! Уходи, видеть тебя не могу! Только, поверь мне, — придет время, совестно тебе будет.
— Прощай, тетя Фрося. Не обижайся. Так надо,
Старуха ничего не ответила.