— Мне хватило, — ответило привидение.
Генка протянула к нему руку и не узнала её. Сморщенная старушечья кожа, пигментные пятна, жёлтые расслоившиеся от грибка ногти, длинные и хищно загнутые вниз.
— Это не мои руки, — Генка крутила перед собой ладони со скрюченными пальцами.
— Теперь твои, — сказал призрак.
— Я знаю, ты — Лиза. Ты не умерла.
— Нет! — заорало привидение и отшвырнуло её к стене.
Генка ударилась спиной и проснулась. От яркого солнца, палящего сквозь чистые окна без штор, пришлось снова зажмуриться. Когда глаза привыкли, она посмотрела на руки. Фух! Присниться же такое! Села, спустила ноги на пол и упёрлась взглядом в грязные следы. Они снова начинались в дверном проёме и заканчивались перед кроватью.
Амон поднял голову, сонно зевнул и решил не вставать, наблюдая за перемещениями Генки. Это начинало становиться ритуалом: проснуться, увидеть следы, посмотреть откуда они ведут, проверить окна, проверить вещи, дёрнуть дверь.
В этот раз вещи не трогали, а дверь осталась незапертой, хотя Генка, вправив замок как вывихнутый сустав, его замыкала.
— Достало! Вот какого чёрта? — возмущалась она, махая половой тряпкой.
Телефонный звонок не дал ей закончить ни гневную тираду, ни уборку.
— Алло! — сказала она настороженно.
— Евгения, это Александра Львовна, — голос экономки дрожал от сдерживаемых слёз. — Вы не могли бы приехать? Герман умер.
В овальной гостиной громко тикали часы и орал телевизор, показывая бои без правил. «Восьмой час утра, — машинально отметила Генка, — Карелин валяет по рингу японца. Зуб даю — победит!»
Овальной эту гостиную прозвали за оранжевый ковёр в форме яйца, хотя она была единственной гостиной в доме. Герман шутил, что у него, как у американского президента, тоже есть оральный кабинет. В нём он проводил большую часть времени, в нём и умер. Со стаканом бурбона в руке и улыбкой на лице.
Эта улыбка, конечно, безошибочно указывала Генке на причину его смерти — её ампула нашла своего хозяина, но вряд ли ей стоит искать на его теле место укола.
Всхлипывающая экономка ждала указаний.
— Она убила его, убила, — как молитву повторяла она. — Я следующая, следующая.
— Вызывайте Александра Львовна, скорую, полицию, что тут ещё скажешь, — вздохнула Генка. — Пойду поговорю с охраной.
К тому моменту, как приехали все эти машины с мигалками, Генка узнала ещё одну странную вещь. Такой дорогой дом не охранялся. То есть, камеры наблюдения, конечно, висели, но запись ни с одной из них не велась. Три охранника сменяли друг друга через день и просто следили за происходящим по мониторам.