– На кого ты похожа? От людей стыдно. Что это такое? Не девушка, а… поганка какая-то. Кто тебя замуж возьмет?
– А я и не собираюсь замуж! – выкрикнула Киви в ответ. Она привыкла к ругани, но «поганка» обидела ее ужасно. – На себя посмотрела бы.
Мать невольно обернулась к зеркалу и окинула взглядом свою мощную фигуру и наряд: темно-синюю юбку и лиловую кофточку с ярко-розовыми и белыми хризантемами, дополнительно украшенными блестками.
– Галюнечка, ну что ты кричишь на девочку! – встрял слегка поддатый отец, который обожал свою дочь. – Ей все к лицу. Я уверен, что мальчикам она нравится.
– А ты вообще молчи! Понимал бы что. Ладно, не хочешь такую красивую кофту – не надо. На работе продам. Стараешься для нее, стараешься. Никакой благодарности.
– А ты не старайся. Оставь меня в покое раз и навсегда. Я сама разберусь.
– Как же, разобралась одна такая. Нет, вы только посмотрите на нее! Мышь серая.
– Галюнечка, ну что ты… – опять влез отец.
– Не встревай! Ты мусор вынес? Ладно, пошли ужинать. Мышь, ты идешь?
– Я попозже поем.
– Ага, йогурты свои будешь лопать? И так худая – одни кости, без слез не взглянешь. Ну, пойдем, не капризничай. У нас сегодня курочка, запеченная на картошечке, жирненькая такая. Капустки достану квашеной, помидорок. Пойдем, дочунь.
– Не надо мне твоей курицы! Опять станешь куском попрекать…
– Ну и сиди на йогуртах. Скоро вообще одна тень останется.
И мать выплыла из комнаты, а отец, виновато улыбнувшись, быстро чмокнул дочку в макушку и побежал следом. Дочка всхлипнула – редкая отцовская нежность пробивала сквозные дыры в ее защитных доспехах. Киви была очень похожа на отца, только характером потверже, поэтому с бо́льшим успехом противостояла сокрушительному материнскому напору. Утром Киви с огромным облегчением сбежала из дому к подруге, где ее ждал сюрприз в лице таинственного незнакомца…
Раздался звонок в дверь. Шариков залаял и ринулся в прихожую, крыса юркнула под плиту, а кошка Гамлет насторожила уши.
– Ура! – закричала Наполеон.
– А это еще кто?
– Это обещанный врач, Катерина Полякова! – ответила Киви, тоже слегка оживившись.
Катерина ворвалась как цунами. Она была рослая, пышная и жаркая: куртка нараспашку, белый халат расстегнут, в вырезе розовой кофточки видна сдобная грудь, слегка прикрытая фонендоскопом.
– Ну, что тут у вас?
– Кать, представляешь, он ничего не помнит! И в обморок упал почему-то. Я давление померила – ничего особенного, сто двадцать на восемьдесят.
– Понятно. Что пили, товарищ?
– Да не помнит он ничего!
– Не помню я ничего…
– Так, давайте всё сначала.