Обратный переход прошел практически мгновенно, а затем Евсей как стоял, так и рухнул на спину. При этом он выглядел хуже узника концлагеря – синяки под глазами, страшная худоба и какая-то совсем нездоровая желтизна кожи. Хорошо хоть не вырубился, а сразу попытался встать.
– Мне нужно мясо, – прохрипел он с видом наркомана под ломкой.
– Надеюсь, не сырая человечина.
– Не, – удивленно ответил казак. – Нормальное мясо. Жареное или вареное.
– Ну тогда пошли искать.
Пока Евсей раздевал труп пристреленного Захаром бандита и напяливал его кожух на себя, я подобрал небрежно брошенное на снег оружие и быстро перезарядился. Затем, оглянувшись, подошел к телу оборотня. Во-первых, мне было интересно, откуда взялись клинки, причем такие странные, к тому же был еще один неразрешенный вопрос.
С клинками все оказалось просто. На руках мертвеца имелись широкие браслеты со вставками под отсутствующие теперь клинки. Причем на браслетах были закреплены какие-то колбы.
– Волчатником смазал, стервец, – зло прорычал казак, подойдя ко мне со спины.
Не оборачиваясь, я достал из кармана шубы бумажник и демонстративно изъял оттуда три купюры по двадцать пять рублей, пятерку и две десятки. Остальное же, вместе с бумажником, вернул на место.
Казак прокомментировал мои действия лишь тихим хмыканьем, а затем посмотрел на распахнутые двери в дом.
– Кинем туда шутиху? – неуверенно спросил он, имея в виду свето-шумовую гранату.
– Нет, там, похоже, только женщины и дети.
– Как бы не попасть впросак.
– Значит, будем действовать осторожней или подождем подмогу.
– Не, мне нужно мясо. – Заметив мой взгляд в сторону конюшни, казак с отвращением добавил: – Я, чай, не зверь, чтобы сырую конину грызть.
Ну, в свете недавних событий я бы с этим доводом поспорил, но озвучивать свои возражения не стал. Зато вид конюшни напомнил мне кое о чем важном.
– Эй, лошадиный опекун, ты еще там?
А в ответ, так сказать, тишина.
– Конюх, выходи, пока я не осерчал.
– Чаво? – тут же обрел мужичок слух и сообразительность.
– Знаешь, где в доме хранится копченое мясо?
– Дык на кухне, у стряпухи в каморке, – осторожно, все еще не понимая сути претензий, ответил старик.
– Мужики в доме остались?
– Не, только бабы.
– Ну тогда веди на кухню. Пойдешь впереди.
– Не, могут и вилами в живот ткнуть, – замотал головой конюх, явно не обрадованный великой честью первопроходца.
– Ты же говорил, что там только бабы.
– Вот Меланья и ткнет впотьмах-то.
– Значит, кричи, что это ты, чтобы не ткнули, – начал я терять терпение и, ухватившись за шиворот тулупа, придал конюху ускорение в правильном направлении.