В другой раз группа, которая попыталась тайком подобраться к нашему лагерю, оказалась более многочисленной. Но и она ушла не солоно хлебавши. У нас было ранено четыре казака, правда, легко. А вот противник понес существенные потери. Поутру мы нашли на поле боя восемь трупов, британские винтовки, легкий пулемет «Льюис» и много боеприпасов. Один из убитых, со светлыми волосами и европейскими чертами лица, совсем не походил на азиата. Обшарив его карманы, мы нашли бумажник, в котором среди фунтов и туманов лежала фотокарточка. На ней был запечатлен владелец этого кошелька в британском офицерском мундире. К его плечу доверчиво прислонилась молодая и довольно красивая девица. «Любимому Генри от Мэри. Бристоль. 1916 год», – было написано на обороте фотографии.
«Понятно, – подумал я. – Значит, союзники наши все же решили заняться нами вплотную».
Я доложил о случившемся по рации в штаб бригады. Оттуда вскоре поступил приказ, отданный лично великим князем – попытаться взять «языка» и выяснить, кто именно так настойчиво нами интересуется и кто командует этими людьми.
Посоветовавшись с подхорунжим Головиным, я послал в поиск трех самых опытных наших разведчиков. Через сутки они вернулись. У одного из них – у урядника Широкова – была перевязана рука и разорван бешмет. Они привели изрядно помятого пленного. Это был куртатинец, который поначалу прикидывался, что не понимает по-русски.
Но мои казачки умели развязывать языки. Вскоре пленный заговорил, да так, что я едва успевал записывать то, что он нам рассказывал. Выяснились интересные подробности.
Оказывается, нами действительно заинтересовались британцы. Главным у них был некий «полковник», к которому, несмотря на его маленький рост и тщедушное телосложение, другие англичане относились с большим уважением. По словам пленного, он уже бывал в этих краях, когда велись переговоры между британским генералом Таунсендом, осажденным турками в Эль-Куте, с командующим турецкими войсками Халил-пашой. Но переговоры прошли неудачно для британцев, и генерал Таунсенд капитулировал.
Когда я доложил о пойманном нами «языке» в штаб бригады, там заинтересовались им и велели немедленно доставить его к ним. А мне велели собирать информацию как о британских разведывательных группах, так и об их командире.
– Это очень опасный человек, Николай Степанович, будьте с ним поосторожней! – сообщил мне по рации великий князь. – Он нужен нам скорее живым, чем мертвым, но вы все равно понапрасну не рискуйте.
Я предупредил своих казаков, и до самого Ханекина мы дошли без каких-либо происшествий. Нас там уже ждали. Как я понял, корпус генерала Баратова и наша механизированная бригада должны наступать на британцев в направлении Багдада. Но это будет лишь после того, как генерал от кавалерии Баратов и генерал-лейтенант Романов разработают план наступления и начнут подготовку к решающему броску на юг.