Фееричные воспоминания о свадебном платье невесты, накрыли Бориса до шевелюры. Тогда у алтаря, он весь покрылся мурашками от проникновенной нежности к молодице в фате с вуалью на лице разбившей сердце прекрасного парубка. Держась крепко за руки, вновь испечённые молодожёны проплыли по живому коридору до свадебной ленты, которую разрезали родители невесты, встретив их хлебом с солью. Шампанское они выпили до дна, разбив бокалы на счастье. В тот день у Бориса появилась собственная многочисленная семья, он был счастлив как младенец.
Потап в качестве тамады поразил Бориса ёмким голосом, раскрыв тайные стороны богатой талантом личности, демонстрировал искромётную широкую душу.
Он усмехнулся советам данных почти отцом.
– Не трать зря время на чтение стихов в пору медового месяца, лучше прочти жене книгу «О вкусной и здоровой пище».
Потап в образе разудалого ведущего свадьбы нравился Таисе больше чем суровый начальник. Она тогда бойко выпалила:
– Подарите нам книгу, – и зарумянилась как пирог в печке.
Потап вынул из-под стола толстый том энциклопедии домашнего хозяйства и торжественно вручил невесте.
– Держи!
Она взяла его в руки и чуть не уронила тяжёлый «манускрипт».
– Ого, увесистая! – она пожаловалась. – Сколько ж времени уйдёт на прочтение? Придётся повременить с потомством.
– Читайте каждый день по рецепту, – и Потап саркастично захихикал. – Можно, я озвучу первое слово из книги?
– Горько! – крикнул он, глядя на молодых, – Проживите рядом столько лет, сколько страниц в книге. Пусть вам горько будет всю жизнь, а начитаться успеете.
Борису было в ту прекрасную минуту ни горько, а невероятно сладко. Горько ему было сейчас без надёжной опоры, которую обрушил подонок. Они с женой готовились к новоселью и мечтали справить его в кругу самых близких людей. Мечта оборвалась с уходом из жизни Потапа.
Радужные краски весёлого Потапа не покидали Бориса. Он слышал виртуозную игру аккордеона, заводную цыганочку, барыню, ноги пускались в пляс только от мысли о его мастерском исполнении. А эта его притча, которую он озвучивал с грузинским акцентом на всех застольях и сколько ни слушай всегда смешно. Он дословно прокрутил в памяти тост.
«Гордый как грузин воробей решил долететь до самого солнца. Он так высоко поднялся к солнцу, что обжёг крылья».
Потап в этом месте всегда делал паузу, чтобы передать трагизм неудачного путешествия.
«И камнем упал, угодив в огромный сугроб. Горемыка околел почти до смерти. Мимо воробья проходила корова и ляпнула пару тёплых лепёшек как раз в место, где лежала птица. Воробей отогрелся, проклевал дырку и расчирикался от счастья, да так громко, что его услышала соседская кошка. Хищница топталась вокруг птахи и, зацепив когтем воробья, вытащила его из убежища. Недолго думая кошка сожрала дурака».