Солнце осталось в плену туч. Когда он очнулся, то увидел в облаках циничный оскал, на судорожном лице начертались зловещие брови, означились молнии в искажённых глазах, во рту зубастого дьявола клокотали яркие вспышки, разросшийся до краёв туч лик насмехался громовым раскатом над человеческой слабостью и ничтожностью. Неожиданная встреча с сатаной повергла Бориса в шок, он почувствовал себя песчинкой во Вселенной. Тело неприятно покрылось гусиной кожей от мурашек, волосы шевелились от издевательского смеха, вражий лик пугал, навсегда похоронив в нём бесстрашие. Седьмое чувство подсказало, что чудовище жаждет смерти. Догадка окатила спину холодом.
– Это сама смерть пришла и издевается, – размышлял он на последнем издыхании.
Он смотрел смерти в лицо и осознал, что она зубатая выглядит именно так, и не иначе. Борис зажмурился, прогоняя навязчивый образ, заткнул пальцами уши, чтобы не слышать разбушевавшуюся тварь. Взмокший от страха, он открыл глаза и увидел до боли знакомые алые плафоны люстры и безобразную бородавчатую сыпь на потолке, как напоминание о наводнении с верхнего этажа.
Борис откинул одеяло, подхватился, чтобы отключить пронзительный звонок, который сам заглох на последней ноте. Взволнованное дыхание восстановилось, хозяин закопчённого чайника сунул его по наитию на замызганную плиту в закутке комнаты. Он жил в общежитии, и старушка плита спасала яичницей от голодной смерти после ночного дежурства, но чаще служила для обогрева в зимний сезон. Посвятив жизнь работе, холостяк не заметил, как втянулся в непосильный ритм, поэтому на приготовление еды времени было в обрез.
Раздосадованный кошмарным сном «Пинкертон» выглядел неважно и, прикурив от зажжённой спички, сел, оперев голову о ладонь. Бессонные ночи давали знать тёмными кругами под глазами на молодом лице. Раздумья об изувеченном трупе девочки являлись к нему ядовитыми снами, укоряя следователя в неопытности. Спать спокойно, пока преступник не пойман, не дозволено. Искушённый трудным уголовным делом, Борис размышлял о вечном, о грехе и возмездии, не усмотрев, как набросал в гранёный стакан с чаем полдюжины ложек сахара. Вкус чая походил на варенье. Подсластив настроение, бодрый сыщик собрался на работу, и выскочил из спартанского неуютного жилища, рассчитывая за полчаса добраться пешком. Дождь не прекращался всю ночь, и когда он, перескакивая через ступеньку, выбежал из подъезда, на него обрушился стеной ливень. В непромокаемом плаще ему любые преграды были нипочем, а вот мент с зонтиком казался Борису посмешищем. Нескончаемый водный поток превращал лужи в озера, Борис ловко перепрыгивал с одного островка суши на другой, и подгоняемый ненастьем, добрался на службу быстрее обычного.