– Вы Нелюдов Павел? Правильно?
– Да.
– Я Кабанов, назначен следователем, ведущим дело о похищении ребёнка. Вы согласны с тем, что похитили девочку? – крайне спокойно начал беседу Борис.
– Я? Я не виноват, – облизывая пересохшие губы, еле слышно ответил задержанный.
– Вы же понимаете, что отпираться бесполезно. Расскажите мне всю правду, – опер удержал взгляд на лице безумца, который так сильно согнулся, что голова практически висела на шее, готовая скатиться с плеч. – Рассказывай, куда ты вёл девочку? Зачем похитил? – следователь упрямо склонял к признанию.
– Она сама пришла, – Борис чуть разобрал сказанные слова.
– Значит, не виноват говоришь? – Боря заломил за шею сцепленные в замок руки.
Нелюдов был настолько искренен, что у следователя угасло желание допрашивать. Вдруг этот несчастный избитый малый и впрямь святой и говорит правду. Но сработал стойкий инстинкт недоверия. Ободрив себя надеждой, он понял, чтобы поймать преступника, надо нацепить нужного червяка, на который клюнет рыба.
– Где ты нашёл малышку? – повысив голос, спросил Борис, и присев на корточки, заглянул в глаза допрашиваемого, чтобы заодно проверить, выветрился ли страх испытанный накануне от его пронизывающего волчьего взгляда.
– Не, …не, …она, …она шла, бежала ко мне, …она сама потерялась, – нечетко изъясняясь, бубнил под нос Паша.
– Врёшь! – резко подскочив, гаркнул во всю глотку Борис, пустые стены содрогнулись и отражённый звук, как пуля, влетел в собеседника. Вздрогнув, тот стал заикаться:
– Н-нет, н-нет, – испуганный мужик, отрицая, сильно мотал головой, – не виновен… она… сама, – тело его съёживалось с каждым отвержением, в конце концов, он скукожился, вжался в стул, правое плечо перекосило вниз, и несчастный заморыш заглох, как оказалось потом надолго. Это были его последние слова.
Борису не удалось увидеть его колкий дьявольский взгляд, от которого дрожь шла по телу, Паша, низко уронив голову, ни разу её не поднял. Борис подошёл вплотную к стулу, резко воздел лапищей скошенный подбородок похитителя детей, желая прочесть по глазам правду, но Пашин взгляд ускользнул в плотно сжатые веки, как язык старой жабы. Следователь схватил за грудки онемевшую особь, сдёрнул со стула и тряхнул как сливу, Нелюдов податливо задёргался как тряпичная кукла и Кабанов, с зародившейся ненавистью, пнул кулаками во впалую грудь с яростью льва. Мужик упал мимо стула. Борис даже не подумал протянуть руку помощи, чтобы тот водрузился на прежнее место. Ярусное превосходство весьма удовлетворяло амбиции мента, и он продолжал допрос, задавая вопросы прямые, косвенные, наводящие, лишние, странные, грубые, риторические, правовые и щекотливые.