Борис покинул допросную комнату, когда ему шепнули, что прибыл психиатр. Они встретились в узком длинном коридоре, пожав крепко руки, перекинулись парами фраз.
– Как твой подопечный? – седовласый низенький профессор просверлил глазами Бориса сквозь бифокальные стекла очков.
– Тяжёлый случай. Иногда мне кажется, что я перегнул палку и как фашист издеваюсь над заключённым.
– Даже так? Эко вы на себя наговариваете, – он пристально взглянул на следователя, оценивая его психическое состояние.
Борису стало не по себе от колкого взгляда врача.
– Это я просто так …сравнил свои ощущения. Я его и пальцем не тронул, – щеки Кабанова зарделись, когда он вспомнил, как двинул Нелюдова по морде.
– Я так и подумал, – хитро улыбнулся старик и, поправив очки, съехавшие на кончик носа, сказал, – Хочу взглянуть на представленный экземпляр.
– Да, да. Пойдёмте со мной.
Кабанов пропустил доктора вперёд. Усадил на предложенный стул и собрался с мыслями, чтобы снова задавать уже поднадоевшие вопросы. Через час мучительного допроса доктор дал знать Борису, что первичное впечатление состоялось. Они покинули допросную комнату, и молча, прошли в кабинет криминалиста. Борис хотел, чтобы при разговоре присутствовал его гуру, его учитель Потап, но у того дел было выше крыши.
Эксперт должен был проверить причастность Нелюдова к убийству Иры Красиковой. Работу эксперта переложить было не на кого, поэтому навалилось ворох дел. Начальство теребило каждых пару часов задействованных в расследовании милиционеров. Забота о повышении в звании не давала карьеристам покоя.
Эксперт разложил папки с делом о маньяке на стол и рылся, отыскивая собранные улики. Откатанные пальцы подозреваемого мужчины, к сожалению, сравнить не удалось ввиду отсутствия чётких следов с места преступления. Биологическая жидкость служила доказательством изнасилования и только. Для сверки следов ботинок требовался оригинал. Если бы были капли крови убитой девочки на вещах убийцы, можно было уличить преступника. Доказать причастность к убийству, сопоставив группу крови найденную на вещах убитой девочки с кровью задержанного человека – возможно, но это являлось бы косвенной уликой, которая судом к доказательству не принималась.
У эксперта отсутствовали неопровержимые факты, а без них оставлять человека под арестом нельзя.
Потап оторвался от бумаг, откинулся плотным телом на спинку стула, выпрямил сгорбленную от наклона вперёд спину, широко улыбнулся полнокровными губами, появившемуся на пороге младшему лейтенанту, не вмещавшемуся в кабинет из-за крепкого телосложения и резвого темперамента и седовласому гражданину.