Расположившись удобно на диване, веснушчатая до ушей Ксюша, подчиняясь команде отца, положила руки на колени и превратилась вслух. Экстрасенсорные способности Потапа, навеянные недавним походом на концерт с участием гипнотизёра, требовали подтверждения. Уверенный в собственном таланте Потап немедля приступил к гипнозу, как раз наклюнулся подходящий случай проверить неубедительные способности. Он шатко двигался по комнате, чудаковато манипулировал руками над головой дочери и, открыв книгу с длинным стихом, прочитал его с выражением несколько раз, и, захлопнув учебник, отправил Ксюшу спать, пообещав ей высший бал. Ксюша тогда ещё верила в чудеса.
Уверенная, что с папой выучила стихотворение на пятёрку, она на завтра ни разу не взглянула в книгу. У доски Ксения поняла, что папа ни какой не гипнотизёр, в голову перелучился чистый лист, а стих остался в учебнике, учитель спросил задание, а она – ни в зуб ногой, за что, собственно, и получила пару. Домой Ксюха пришла зарёванная.
Курьёзное событие стало главным в их взаимоотношениях. Когда отец намеревался развеселить дочь, он спрашивал: «Стихи выучила? Двоечница». В эти минуты грозный отец всегда вызывал в дочери приступ нескончаемого смеха.
За завтраком прикалываясь над экстрасенсорными способностями отца, они развили мысль глубже. Ксюша предлагала установить в центре города шатёр, украсить гирляндами и звёздами, водрузить на стол засланный чёрным бархатом шар колдуна, надеть колпак звездочёта и атласную чёрную накидку с капюшоном и, войдя в транс, гипнотизировать всех желающих за деньги.
Через полчаса семья разбежалась, и он остался один. Сытый организм, уставший от ночной работы, сморило ко сну, и он прикорнул, чтобы вернуться в полной боевой готовности на работу и завершить начатое дело о маньяке, упорядочить улики и описать заключения. Сон, как только он прикрыл веки, намертво отрубил сознание.
Потап любил данное ему имя и гордился, что имел честь носить в наследие от деда, которого он никогда не видел, но знал от отца о присущей ему мудрости.
Родился он в многодетной семье. Бедность и нищета коснулась раннего детства и, будучи старшим из пяти детей, он был надеждой и опорой матери, когда отца посадили в тюрьму за мешок украденного из кочегарки угля. Мать, оставшись единственным кормильцем, еле спасла от холода и голодной смерти детей. В глуши, где они жили, работы не было, и Потап с младшим братишкой побирался по соседям, когда мать уезжала на несколько дней за провиантом, уж, где она его добывала, он так и не осмелился за всю жизнь, спросить. Малое дитя, повзрослевшее от невзгод, привыкло быть ответственным за оставленных на попечение малышей. Для семьи прошло время голодных мучений, когда отца выпустили по амнистии из тюрьмы. С тех пор на столе всегда лежал хлеб, символ богатства, сытости и здоровья.