Точно! Это же та девка, что упала прямо перед ними! Фу, какая же она уродливая, да еще и неуклюжая! Как верно тогда заметила Белла «корявое пугало с тыквой вместо головы»! Ох, Белла, как же она умела смешить его! И тут Клима словно током ударило. Он вдруг понял, что делает здесь! Все происходившие последнюю неделю странности в одну секунду сложились в паззл, изображающий месть! Этого не может быть! Клима бросило в жар, сердце застучало в ушах, страх снова вырвался наружу, и вдобавок ему показалось, что на лице сероглазой проступила усмешка.
И тут Клим перестал быть хозяином своим мыслям. Перед глазами замелькали образы из воспоминаний. Вот они впятером сидят в беседке и смеются над распластанной на земле парализованной уродкой. Санитары ведут обмякшего Оскара под руки. Микаэлла лежит на измятой мокрой кровати и крючится от спазмов. Белла опрокидывает на уродку коробку с остатками еды и через секунду хирург разрезает ей грудь, чтобы сшить пищевод. Обезумевший Чеслав отчаянно кричит в карцере, но крик его остается без внимания. Клим несколько раз выбивает из рук уродки костыль. Воспоминания со смехом тут же чередуются воспоминаниями с болью. И в ту же секунду Клим понимал, что ведь большинство из этих воспоминаний не его. Он не видел ни Оскара в карцере, ни Микаэллу в палате, ни Беллу на операционном столе, но, видя эти образы, Клим понимал, что они настоящие. Кто-то показывал ему чужие воспоминания. Голова закружилась, к горлу подкатывала тошнота, но образы все не прекращались, и теперь к ним добавились его кошмары. Клим лежит в окровавленной кровати и смотрит на отрезанную плоть. Его крик также безмолвен, как и у остальных его мучившихся сейчас друзей.
Наконец, сумбур в голове стал растворяться. Клим снова увидел ярко освещенную прачечную, и очень обрадовался, потому что контроль над разумом вернулся. Но радость длилась недолго. Едва он пришел в себя, взгляд упал на нож, лежавший все это время на одной из гигантских стиральных машин рядом с ним. Это был огромный нож для разделывания мяса, видимо, украденный в кухне одного из блоков. Черная пластиковая рукоятка и блестящее острие точно соответствовало кровавым кошмарам Клима.
Обескураженный паренек нервно переглядывался с присутствующими. Он разглядывал девушку на костылях, пытаясь точно определить, была ли это она в воспоминаниях. Через секунду сомнений не осталось. И хотя в тени она выглядела воистину пугающе с кривыми конечностями, лысой головой и гримасничающим без остановки лицом, она не наводила столько ужаса, как эта сероглазая перед ним. Если уродка держалась поодаль от них, словно не желала быть частью происходящего, то вторая была настроена решительно.